Смайтона Майкл отослал назад в Лондон на той самой повозке, на которой тот приехал в деревню. Судя по негодующим взглядам, которые старый дворецкий Монтрейна бросал то на хозяина, то на Маргарет, эта обратная дорога раздражала его ничуть не меньше, чем долгий путь в Силбери-Виллидж.

Голос викария звучал на всю церковь, но Маргарет почти не слушала священнослужителя, начавшего церемонию. Она заметила, что Пенелопа украдкой то и дело посматривала то на нее, то на Монтрейна. У Маргарет было такое чувство, что ее бывшая горничная поражена происходящим не меньше ее.

– Так это он самый? – шепотом спросила Пенелопа, когда они утром укладывали скудные пожитки Маргарет в чемодан, привезенный Хоторном. – Я хочу спросить, он и есть отец ребенка?

Маргарет утвердительно кивнула.

– Значит, теперь вы станете графиней, миссис Маргарет, – проговорила Пенелопа.

– Да я понятия не имею о том, что значит быть графиней, Пенелопа, – призналась Маргарет, и не пытаясь скрывать свой страх, сковывавший ее всякий раз, когда она думала о грядущем. – Сомневаюсь, что я смогу справиться с этой ролью.

– Справитесь лучше, чем кто-нибудь другой, – с уверенностью заявила ее подруга. – И ваш ребеночек. Знаете, с тех пор как вы нашли эти проклятые «Записки», нас преследовали неудачи. Будем надеяться, что ваше замужество положит им конец.

«Так, значит, эти проклятые «Записки»?» Маргарет покосилась на балки, за которыми спрятала железный ящик. Через мгновение Пенелопа уже стояла на столе, а Маргарет удерживала его руками, чтобы не слишком качался. Вытащив из-за балки покрытый толстым слоем пыли сейф одной рукой, другой Пенелопа для равновесия держалась за стену. Потом она передала его Маргарет, которая поставила сейф на стол и помогла Пенелопе спуститься на пол.

– Надеюсь, вы заберете эти книги с собой, – проговорила Пенелопа. – Не хочется, чтобы мой Том нахватался оттуда всякой мерзости. – Она наклонилась поближе к Маргарет, словно они были в коттедже не одни. – Есть в этих книгах вещи, которые я бы назвала... порочными, – прошептала она.

Все так, подумала Маргарет. Но как раз в этом их изюминка. Она постаралась поскорее отогнать от себя эти мысли. А потом она вынула из железного ящика две оставшиеся книги и переложила их в чемодан. Деньги она оставила в сейфе. Закрыв его, Маргарет передала сейф Пенелопе.

– Возьми себе эти деньги, я так хочу, – сказала она. – Они помогут вам с Томом начать благополучную семейную жизнь.

Пенелопа, похоже, оторопела.

– Я не могу взять деньги, миссис Маргарет, – взмахнув руками, промолвила она.

– Я настаиваю, – твердо произнесла будущая графиня Монтрейн. Тех средств, что остались от продажи первого тома «Записок» Августина X, достаточно для того, чтобы арендовать небольшой домик. Или, возможно, даже купить коттедж у сквайра Типпетта, в котором они с Пенелопой жили до ее замужества.

Пенелопа никак не могла прийти в себя после слов Маргарет.

Сама Маргарет, как и приличествовало случаю, была совершенно серьезна. Она надеялась, что спокойное выражение лица сможет скрыть внезапно охватившие ее ужас и панику. Господи, что же она делает? Маргарет вновь и вновь повторяла про себя эти слова, почти не слыша голоса викария. Она не может выйти замуж за этого человека. Он же граф. А что она знает о графах?

«Ты ничуть не хуже других, Маргарет», – звучал в ее голове голос бабушки. Та бы очень обрадовалась, узнав, что внучка выходит замуж за графа Монтрейна.

Но бабушка была гувернанткой, повидала немало богатых и знатных людей. Она знала, как вести себя в доме вельмож. А весь опыт Маргарет сводился к единственной неделе страсти. Танцы, обеды, званые вечера, приемы, в том числе и утренние, – все это было для нее тайной за семью печатями.