Она кивнула, глядя в сторону.

— Ты согласна с этим? — спросил Мол.

— Нет.

— Ты хочешь, чтобы я выбросил его?

— Делай то, что считаешь нужным.

— Я не хотел задавать этот вопрос, — обратился к ней Алек. — Но в чем состоит твой план?

Мол усмехнулся:

— Шаг первый: найти этих ублюдков, шаг второй: надрать их задницы.

— Макс, — переспросил Алек, — это и есть твой план?

Угрожающе пыхнув сигарой, Мол поинтересовался:

— Какую часть ты не понял? Первую или вторую?

— Это не месть, помни это, — вмешалась Макс. — Это касается похищения.

Не уверенный в том, что понимает ход ее мысли, Алек переспросил:

— Ты имеешь ввиду похищение Логана?

— Нет. На этот раз мы будем похитителями.

Алек приподнял бровь.

— Ну это шаг вперед после нашей последней работенки переносчиков трупов.

Макс проигнорировала это высказывание.

— Наша цель — дворецкий Лаймана Кейла Френклин Босток. Он ключ. Ничего не происходит в резиденции без его одобрения. Также он семьянин или у них под колпаком — вероятнее всего это он послал этих парней, чтобы убить мальчика.

— И его мать, — добавил Алек.

Макс покачала головой.

— Мать была только помехой на их пути.

— То, что ты говоришь не добавляет баллов этому Бостоку, — заметил Мол.

— Ага, — подтвердила Макс. — Он скользкий тип и нужен нам живым.

— Неужели? — удивился Алек. — Мы тут и так катаем по округе парочку мертвецов, как насчет еще одного?

Макс не знала спорить ей с Алеком или удивляться. Алек, парень, который всегда срезает углы и смотрит на происходящее под другим углом, вдруг стал консерватором. Мысль о морально безупречном Алеке была пугающей. Она хотела было сказать ему об этом, но ее остановил зазвонивший в кармане телефон.

Она достала его и нажала кнопку.

— Макс слушает.

— Мой сын у тебя?

Эймс Вайт.

Как всегда, от этого голоса повеяло холодом.

— Я работаю над этим, — сказала она. — Я знаю, где он.

— Часики тикают, 452. Осталось два дня. Ты ведь делаешь все правильно, так ведь?

— Стараюсь как могу.

— И не играешь в игры? Почему я думаю, что мой сын уже у тебя?

— Я не играю в игры. Но я обещаю, что мы доставим его.

Почему-то, даже не смотря на войну с Эймсом Вайтом, ей было неприятно врать отцу мальчика — даже не врать на самом деле, как сказала бы Чудачка Синди, а немного недоговаривать, когда ребенок лежит, завернутый в белую простыню, в багажнике стоящей рядом машины.

— Я хочу разбудить Рэя рождественским утром в новом мире, — произнес Вайт тихим голосом. — Сделай так, чтобы это случилось, 452, и твой друг Логан может дожить до нового года и нового мира… и мы сможем забыть о наших разногласиях.

Что, черт возьми, значит «новый мир»?

— Я готова к сотрудничеству, Вайт. Работаю над тем, чтобы это произошло.

— Надеюсь на это. Теперь не облажайся, 452, твой друг расчитывает на тебя.

— Дай мне поговорить с ним.

Он невесело рассмеялся.

— Дам, когда ты дашь мне поговорить с Рэем.

— Сейчас не могу.

— Мы в одинаковом положении, не так ли? Что ж, тогда…

Были ли они «в одинаковом положении»? Был ли Логан мертв, так же как был мертв Рэй Вайт?

— Если я не поговорю с Логаном, — сказала она, — никакой сделки не будет.