Пейшнс не вышла к обеду и пожелала отцу доброй ночи, не открывая дверь. Среди ночи инспектор, чувствуя, как колотится его старое сердце, встал с кровати, подошел к комнате дочери и услышал горькие рыдания. Он поднял руку, чтобы постучать в дверь, но тут же беспомощно опустил ее, вернулся в постель и полночи мрачно смотрел в потолок.

Утром Тамм заглянул в комнату Пейшнс — она спала, на ее щеках еще виднелись следы слез; светлые волосы разметались по подушке. Девушка беспокойно шевельнулась, и он поспешно удалился для одинокого завтрака и ухода в офис.

Инспектор вяло занимался повседневной рутиной. Пейшнс не появилась в агентстве. В половине пятою Тамм громко выругался, схватил шляпу, отпустил мисс Броуди и вернулся в квартиру.

— Пэт! — с беспокойством окликнул он из прихожей, потом быстро прошел через гостиную. Бледная Пейшнс стояла перед закрытой дверью своей спальни, одетая в строгий костюм и темную шляпку.

— Ты уходишь? — спросил инспектор, целуя ее.

— Да, папа.

— А почему ты закрыла дверь?

— Я... — Она закусила губу. — Папа, я упаковываю вещи.

Челюсть Тамма отвисла.

— Пэт, дорогая, в чем дело? Куда ты собралась?

Пейшнс медленно открыла дверь. Инспектор увидел на кровати полный чемодан.

— Я уезжаю на несколько дней, — сказала она дрожащим голосом. — Это очень важно...

— Но почему...

— Нет, папа. — Пейшнс защелкнула чемодан и затянула ремни. — Пожалуйста, не спрашивай почему, куда или зачем. Скоро я вернусь.

Инспектор опустился на стул, уставясь на дочь. Она подняла чемодан и направилась к двери, потом внезапно поставила чемодан, подбежала к отцу, обняла его и поцеловала. Прежде чем он успел опомниться, ее и след простыл.

Инспектор сидел в пустой квартире с потухшей сигарой во рту и шляпой на голове. Звук захлопнувшейся входной двери еще звучал в его ушах. Постепенно взяв себя в руки, он начал обдумывать ситуацию и чем больше думал, тем сильнее беспокоился. Многолетнее общение с преступниками и полицейскими способствовало пониманию человеческой натуры. Постаравшись забыть, что Пейшнс его плоть и кровь, он размышлял о ее странном поведении. Его дочь была взрослой, вполне уравновешенной девушкой, не подверженной обычным женским приступам раздражения и эмоциональным вспышкам. Теперешнее ее состояние явно выходило за привычные рамки... Инспектор неподвижно сидел в темнеющей комнате несколько часов. В полночь он встал, зажег свет и приготовил себе чашку крепкого кофе, а потом отправился в постель.

Два дня тянулись удручающе медленно. Гордон Роу превратил жизнь Тамма в ад. Молодой человек звонил по телефону, приходил в агентство, цепляясь к инспектору с упорством пиявки. Его нисколько не удовлетворяли ворчливые объяснения Тамма, что Пейшнс уехала на несколько дней «отдохнуть».

— Тогда почему она не позвонила мне или не оставила записку?

Инспектор пожал плечами:

— Не хочу оскорблять ваши чувства, юноша, но кто вы, собственно говоря, такой?

Роу покраснел.

— Она любит меня, черт возьми!

— Что-то не похоже.

Но когда прошло шесть дней и от Пейшнс не поступило никаких известий, инспектор не выдержал. Впервые в жизни он испытывал настоящий страх. Даже забыв придраться к мисс Броуди, он схватил шляпу и выбежал из агентства. Пейшнс не взяла свой родстер — он стоял в платном гараже неподалеку от квартиры Тамма. Инспектор сел в него и поехал в сторону Уэстчестера.

Он застал Друри Лейна греющимся на солнце в одном из садов «Гамлета» и на секунду забыл о собственных несчастьях при виде старого джентльмена.