Безяевская свита налетела на мраморного монстра, послышался звон оружия, что-то грохнуло, полыхнуло, вампирши разом метнулись под потолок, словно вспугнутые птицы, а Зощук, вытягивая сгнившие руки в сторону лестницы, громко закричал:
— Я желаю получить компенсацию за моральный ущерб!
Рита, не удержавшись, хихикнула, но смешок застыл на ее губах, когда из-за спины Владимира выкачнулся строй мертвецов и, хоть и неуклюже, но все же проворно зашагал к лестнице. Примерно треть их сразу же разбрелась во все стороны, сцепившись со стихийными демонами Альбины, зверьем Шайдак и воинством Безяева, из коридоров первого этажа приковыляло еще несколько мраморных чудовищ, и в холле закипела яростная схватка, среди которой, словно бледные молнии, мелькали Елена и ее подруги, нанося короткие удары когтистыми пальцами и длинными кинжалами. Во все стороны полетели ошметки сгнившей плоти, брызги крови и куски мрамора, и над всем этим малоразборчивым мельтешением полыхали вспышки холодного и жаркого пламени и расцветали длинные ветвящиеся молнии.
— Наверх надо! — Роман выстрелил в голову первого подгнившего дружинника Зощука, и та разлетелась, словно спелый арбуз. Таранов, коротко кивнул, снова кинулся вверх по лестнице, а Роман сунул пистолет оцепеневшей Рите, встряхнул ее и перехватил протянутый Валерием меч.
— Иди за ним! — он толкнул ее к лестнице на второй этаж. — Живо!
Рита повиновалась, но тотчас всполошено обернулась:
— А ты пойдешь?!
— Нет, спать здесь лягу! Бегом пошла!
Она добежала до середины лестницы, но тут же перегнулась через перила и выстрелила, и еще одно тело, лишившись головы, слепо цапнуло воздух скрюченными пальцами и завалилось назад, но на его место тут же хлынул целый поток дурно пахнущего войска. Валерий и Роман, до этого момента отступавшие медленно, переглянулись, повернулись и кинулись к следующей лестнице, одним прыжком проскочив площадку. На ходу Роман развернулся и почти автоматически, не думая, рубанул потянувшуюся следом руку, оставив глубокую зарубку на резных перилах, Валерий разрубил в полете какую-то пернатую зубастую тварь, едва не вцепившуюся ему в лицо, и в этот момент Рита закричала сверху:
— Поднимайтесь! Скорей!
В ее голосе было не только отчаянье и испуг, но и странное недоумение, следом раздались один за другим два выстрела, что-то грохнуло, лязгнуло, потом голос Таранова свирепо рявкнул:
— В сторону!
Валерий и Роман взлетели по лестнице, проскочили какую-то бездверную комнату, заваленную всевозможным хламом, и Савицкий на бегу растерянно сказал:
— Этого здесь раньше не было.
Дальше коридор неожиданно раздваивался, чего в нарисованном Тарановым плане тоже раньше не было, и в обоих проемах, походивших на огромные дупла, метался дрожащий свет. Валерий задумчиво притормозил перед ними, и в этот момент из левого проема высунулась крепкая рука, схватила его за плечо и дернула внутрь. Роман впрыгнул следом, но тотчас развернулся, уловив за спиной движение, и всадил клинок в грудь подоспевшего мертвеца, шамкавшего полубеззубым ртом. Тотчас ударил его ногой, одновременно выдергивая оружие, творение Владимира тяжело повалилось на спину, суча конечностями, словно перевернутый жук, а в следующую секунду Романа и самого втащили внутрь. Таранов захлопнул тяжелую круглую дверь и задвинул засов, и в дверь почти сразу же требовательно забарабанили. Чей-то вязкий, утробный голос забубнил:
— Есть-есть-есть-есть!..
— Тьфу, черт! — сказал Сергей, поворачиваясь и вытирая вспотевший лоб. В опущенной правой руке он держал секиру — уже успел заглянуть и в собственный тайник, — а пистолет сунул за пояс. Роман огляделся — они были в большой округлой комнате, под потолком которой чуть покачивалось деревянное сооружение в виде восьмиконечной звезды, и на каждом луче горели вставленные в гнезда свечи, наполняя комнату прыгающим светом. |