— Значит, правила такие: на борту не сидеть, во время движения по катеру не ходить и не прыгать и никуда руками без спроса лезть. Хотите что-то рассмотреть повнимательней или перейти куда-то — вначале говорите мне, я остановлюсь. Без дела меня не отвлекать. За борт ничего не бросать. И, кстати, за борт не свешиваться! Булькнете в воду — я вас вылавливать не буду!

— Я хорошо плаваю, — насмешливо заметила она.

— В полном обмундировании и в ледяной воде? — поинтересовался Роман не менее насмешливо. — К тому же, можете угодить под винт, и тогда вас долго будут собирать по всему Аркудово. По мелким кусочкам.

Рита на мгновение слегка побледнела, но тут же вызывающе вздернула подбородок.

— Ладно, считайте, проинструктировали. Чем еще напугаете бедную девушку?

Роман вытащил из носового рундука пару скатанных полосатых одеял, подошел к диванчику, где она устроилась, и с размаху хлопнул одеяла на синее сиденье.

— С вашей одежкой вам следовало заказать яхту, а то вырядились, как на светский раут, а не на речную прогулку, — он отвернулся и подошел к борту. — Замотаетесь в одеяла, иначе околеете прежде, чем успеете хоть что-то увидеть. Если замерзнете, скажете — дам еще одеяла. В крайнем случае, спуститесь в каюту и будете смотреть через стекло.

— У меня есть коньяк, — задумчиво произнесла Рита, бросив на Романа косой взгляд, не лишенный игривости.

— Это ваше дело. Но если напьетесь и начнете буянить, то завтра подыщете себе другого водителя.

— Неужели для вас примерное поведение пассажира и собственное душевное равновесие важнее денег?

— Я вас предупредил, — Роман отвернулся от нее. — Валька!

Сидевший на краю причала замызганный подросток, который курил, задумчиво плевал в воду и наблюдал за уплывающими плевками, повернул голову:

— Че?!

— Отдай швартовы.

Валька плюнул еще раз, напоследок, окурок птичкой спорхнул с его пальцев и плюхнулся в воду. Он встал, прихрамывая и зевая, подошел к кнехту, отвязал оба троса и поочередно бросил их Савицкому, после чего, ухватившись за перила, оттолкнул катер ногами, и Роман погрозил ему кулаком, затем убрал с борта мягкие кранцы, смахивавшие на кукурузные початки, и вернулся на свое место.

— А разве нельзя, чтобы эти штуки висели? — тут же деловито спросила Рита, и Роман чуть поморщился, надевая очки и запуская двигатель.

— Можно, но это будет значить, что я бескультурный водитель.

— Понятно.

Роман хмыкнул, слегка подавая катер назад, потом чуть развернулся влево и отошел от причала на малом ходу. Катер развернулся еще чуть-чуть, неторопливо обогнул небольшой мысик, разминулся со встречной подходящей моторкой, с которой Роману зычно прокричали утреннее приветствие, прибавил ходу и понесся вдоль берега, полосуя сине-зеленую воду и высоко взметывая шлейф сияющих под солнцем брызг. Краем глаза Роман уловил движение позади и рявкнул:

— Я же сказал не шляться на ходу!

— Вы слишком быстро едете! — взвизгнула Рита, плюхаясь обратно на диванчик.

— Вы сказали оставить озера напоследок. Так к чему мне тут плавать задумчиво?

— Вы слишком близко к берегу! А вдруг мы на что-то налетим?!

— Здесь глубокий участок, а левее — наоборот мелко… Перестаньте орать, или я поверну назад!

— Ладно, — неожиданно покладисто сказали сзади, и наступила долгая тишина. Катер миновал остров, где среди ивняка и берез темнели крыши нелепого замка. На причале, возле которого покачивались два катерка, сидел здоровенный пес и задумчиво чесал задней лапой ухо.