Катер вошел в русло Шаи и сбавил ход. По обеим сторонам потянулись ели — высокие, задумчивые, за ними изредка просвечивали одноэтажные домишки. Вскоре они исчезли вовсе, мелькнула белизна Матвеевского монастыря, и теперь остались только ели.

Прошло около часа. Катер уже еле полз, согласно получено инструкции, река сделала два поворота, остались позади пансионат «Сказочный», уже довольно шумный в это время, несколько расположившихся на берегах компаний, а сзади так и стояла тишина, и вскоре Роману начало казаться, что он едет один. Он подумал, что, возможно, пассажирка заснула, и обернулся.

Рита не спала. Она сидела на диванчике, чуть развернувшись и скользя по правому берегу взглядом, но в этом взгляде не было ни любопытства, ни восхищения. Ее глаза были широко раскрыты, и их до краев наполняло что-то надрывное, растерянно-испуганное и в то же время настороженное, как будто в любую секунду из леса могло с хрустом выломиться чудовище. Губы чуть подрагивали, лицо застыло и теперь казалось старше, пальцы крепко прижимали к груди сумочку. От надменно-насмешливой очаровательности не осталось и следа — на диванчике сидела испуганная, несчастная женщина, похожая на погашенную лампу.

Он успел увидеть достаточно, хотя Рита почувствовала его взгляд почти сразу же, и в тот же момент порыв ветра встрепал ее пшеничные волосы, и лицо скрылось за ними. Она раздраженно отбросила их на спину, и лицо вновь показалось — безмятежное, уверенное, слегка ироничное. Губы расползлись в легкой, чуть кошачьей улыбке, и из сине-зеленого под ресницами будто поманили зазывно пальчиком.

— Вы меня разглядываете, синьор водитель? Я вам, все-таки, нравлюсь, а? Внешне, во всяком случае?

— Нисколько, — Роман отвернулся, закуривая. — Просто думал, что вы уснули.

— И хотели ласково разбудить ударом весла? — Рита потянулась, заложив руки за голову — не без умысла. Мимо промчался очередной катер, с него что-то неразборчиво крикнули, щелкнул фотоаппарат, и Рита раздраженно обернулась.

— Вроде бы мы уже далеко отошли от города, а здесь так шумно — то и дело кто-нибудь носится!

— Выше по течению будет потише. Или скоро будет поворот, а после него можно уйти в Березянку. Там дальше целый лабиринт речушек, можно долго кататься — правда не по всем, большинство слишком мелки и закоряжены. Но все же, чтобы и их все пройти на такой грустной скорости, не один день уйдет.

— А там большое движение?

— Нет. Там сложно ходить.

— Но вы пройдете?

— Пройду, — недовольно ответил Роман, глядя сквозь дым прищуренными глазами. — Ну, чего решаете?

— Второй вариант.

— Вы еще не замерзли?

— Нет пока, — Рита улыбнулась, обнимая себя руками. — Вы, все-таки, обо мне беспокоитесь?

— Нет. Но если вы умрете от переохлаждения, то меня уволят.

* * *

Прошло несколько часов, и все это время Рита сидела тихо, как мышка, лишь изредка что-нибудь говоря — не столько Роману, сколько самой себе — тихим задумчивым голосом. Савицкий не разбирал слов, да и не пытался, и головы больше не повернул ни разу — он почти забыл о сидящей позади девушке, и если его мысли и возвращались к ней, то лишь по двум причинам.