– Никого нет.

– Слава богу… Значит, он очухался и смылся. Говорю, это какой‑то бродяга, они живучие… Садись в машину.

Я покорно села, продолжая вглядываться в темноту, а Светлана стала разворачивать «Опель». На узкой дороге это было нелегким делом, на мгновение свет единственной фары выхватил из темноты силуэт… машина, кажется… Я так и не успела разглядеть, а потом усомнилась: какая, к черту, машина, что ей делать в стороне от дороги в такое время?

Благополучно развернувшись, Светлана направилась в сторону города. Теперь она ехала очень осторожно, стрелка спидометра застыла на отметке семьдесят.

– Господи, ну надо же… – пробормотала она, когда мы выехали на шоссе, посмотрела на меня и виновато добавила:

– Извини, я кажется, себя вела не лучшим образом… я здорово испугалась…

– Я тоже, – вздохнула я. – Не могу понять, куда он делся?

– Значит, задело его несильно, иначе он не смог бы так быстро очухаться и сбежать.

– Куда он сбежал, по‑твоему?

– Откуда мне знать? Наверное, в эту деревушку на холме. Какая разница, где он живет… вот черт, до сих пор руки дрожат. Слава богу, что все так закончилось. – Светлана повернулась и зло посмотрела на спящего Игоря. – А этот спит, как младенец… хотя, может, и к лучшему. Лишние свидетели нам не нужны.

Я вздохнула и стала смотреть в окно. В отличие от Светланы никакого облегчения я не ощутила, скорее наоборот: тревога нарастала, мне вдруг захотелось вернуться и все еще раз как следует осмотреть. Глупо, конечно, в темноте я не найду никаких следов происшествия, я даже место точно определить не смогу… Мы уже въехали в город, Игорь сонно завозился сзади, а Светлана спросила:

– Может, сегодня у меня переночуешь?

– Нет, спасибо, – ответила я, мечтая скорее оказаться в одиночестве.

Странная, странная, до жути нелепая история.

Светлана остановила машину возле гостиницы, я поспешно простилась и поднялась к себе. Может, имеет смысл позвонить в милицию? Вдруг этот человек все еще там? Я отправилась в ванную, включила воду и долго стояла под горячим душем, пытаясь понять причину нараставшего во мне гнетущего беспокойства.

– Что‑то тут не так, – громко заявила я и даже головой покачала. – Что‑то не так.

Всю ночь меня мучили кошмары: бледное лицо, прижавшееся к лобовому стеклу, лес и церковь на пригорке. Проснулась я часов в семь и торопливо покинула номер. Долго бродила по улицам, пытаясь успокоиться и убедить саму себя в том, что вчера все обошлось без трагических последствий, человек жив, а я должна поскорее забыть эту чертову лесную дорогу и заняться своими делами…

– Только бы он был жив, – бормотала я, чувствуя, что ни о каких делах думать не в состоянии.

К обеду я вернулась в гостиницу. Голова раскалывалась от боли, очень хотелось спать долго‑долго и без сновидений. Я прилегла, не раздеваясь, на кровать и уставилась в потолок. Не прошло и десяти минут, как в дверь очень осторожно постучали. «Не дай бог, Светлана», – испугалась я. После вчерашнего встречаться с ней совершенно не хотелось, но все‑таки я пошла открывать. На пороге стоял Кирилл Сергеевич – его я меньше всего ожидала увидеть.

– Здравствуйте, – растерялась я. Он не ответил, прошел в номер и сел в кресло. В некотором недоумении я прошла за ним. – Как вы меня нашли? – спросила, чтобы только что‑то спросить, и тут же отметила про себя, как изменилось его лицо. От вчерашней любезности и следа не осталось, он смотрел холодно, даже отчужденно, потом слегка усмехнулся и сказал:

– Вы плохо выглядите, Наталья.