– Но есть и много положительных сторон в твоей сути, – подбадривала она меня, когда я окончательно расстраивалась от всей этой кошмарной информации, – все желания ведьм исполняются. По крайней мере, так говорят. Проклятия, кстати, тоже. Но, – она подняла палец, – если не будешь использовать ведьмовскую силу для убийств или чего такого, проживешь долго и счастливо. Я слышала: ведьма сохраняет красоту и молодость до самой старости, не подвержена никаким болезням…

– А почему тогда наша баба Матрена не красавица? – поинтересовалась я. – По твоей логике, она должна быть богата и удачлива.

– Потому что она не ведьма, – вздохнула вдовствующая леди и, видя мои удивленные глаза, пояснила: – Настоящих ведьм единицы. Об этом знают немногие. Именно настоящим ведьмам дается великая сила. А глупая чернь называет ведьмами всех, кто живет одиноко, странно выглядит, умеет лечить травами.

Пусть Агата и убеждала, что никто не сможет разглядеть во мне ведьму, я твердо поняла одно – нужно держать язык за зубами. Стать холодной, безэмоциональной, не подверженной страстям. Иначе, если я случайно разозлюсь, из за меня может пострадать человек. Тогда и мне настанет конец.

Мартин выздоровел, но остался хромым. Когда я видела, как он ковыляет по улице, в моем сердце расцветала боль. Из за моей глупости, из за неосторожного слова мой друг остался калекой на всю жизнь. Он, конечно, улыбался и шутил, но угрызения совести разъедали отравой. Я поклялась себе, что больше никому и никогда не причиню вреда.

Я стала бояться сказать лишнее слово, бояться радоваться или огорчаться. Я постоянно держала себя в тотальном контроле, не общаясь даже со слугами. Мои друзья из местных решили, что я загордилась и они стали мне не интересны. Я игнорировала приглашения на ярмарки, игры, совместные походы в лес за грибами. И, в конце концов, меня перестали звать. Я решила, что так даже лучше.

Год назад Агата погибла. Она всегда была слишком безрассудна и упряма. Охотилась на диких зверей, прыгала через барьер, объезжала лошадей. Вот и в тот памятный день она села на необъезженного жеребца в свои то семьдесят лет. Он понес, женщина свалилась и сломала шею. Смерть была быстрой. Наверное, она не хотела, как все старушки, умереть в кровати, поэтому выбрала такой способ.

Незадолго до этого благодетельница сказала, что переписала завещание и оставила мне дом в Битках и немного денег. Увы, я их не дождалась.

На похороны приехали трое ее сыновей с женами и детьми. Они жили в столице и не показывались у матери годами. Пока я им не мешала, они меня не замечали, считая заботу о потерявшейся сиротке блажью престарелой матери.

Но после похорон решительно выставили за дверь, дав забрать лишь личные вещи и шкатулку с подарками Агаты на десять моих дней рождения, предварительно ее просмотрев и не увидев ничего ценного.

После этого началось мое длинное путешествие в столицу, подходящее к концу.

Глава 4

В доме Питера мы прожили неделю. Два его младших брата сейчас учились в Корноле, поэтому родители парня, умирая со скуки в пустом доме, с радостью приютили нас.

Мистер Троп был мэром городка, его жена – дочерью купца. Деньги в доме водились, а главное – в нем процветали гостеприимство, радушие и теплота. Мы, наконец, отъелись, отоспались, приоделись. Так как почти все вещи были потеряны, пришлось заказывать новый гардероб.

– Ничего не хочу слышать! – заявила госпожа Троп, оплачивая наши покупки. – Я всегда хотела дочку, а родились трое мальчишек. Дайте хоть раз купить девичьи платья.

Конечно, они сразу заметили особое отношение Питера к Майе. Только бы слепой не увидел пламенных взглядов парня в ее сторону. И когда перед нашим отъездом Майя пришла в мою комнату и, запинаясь, поведала, что Питер предложил ей руку и сердце, я не удивилась.