Впрочем, ходили о нем разные мненьица. Тусуется с какими‑то деловыми, тачку вроде купил, «БМВ». Подержанную и битую, само собой, но все‑таки. Ну и ссориться с ним тоже не рекомендовалось. Сам‑то парень хлипкий, но вот его компания…

– Козел этот Фролов, – пожаловался я не то Жоре, не то гулкому пространству. Шестой час, однако, пора и сваливать отсюда.

– Козел, – согласился Панченко. – Выгнал?

– Выгнал…

– И что теперь делать думаешь?

– Будто есть варианты. – Во рту скопилась слюна, и я не сплюнул на пол единственно ради того, чтобы не уподобляться Жориным друзьям. – После сессии на пересдачу. Комиссии на кафедре. Сам‑то в отпуск свинтит.

– Да, комиссии – это хреново. – Панченко поглядел на меня с неожиданным участием. – Комиссии стопудово не сдашь, учи – не учи. Ты разве про Гущина не в курсе?

– А про что надо быть в курсе?

Завкафедрой теоретической механики Павла Ильича Гущина я видел всего раза два‑три. Ничего он у нас не вел, на работу приходил редко. Было дедуле глубоко за восемьдесят, и песок из него сыпался прямо как в песочных часах. Осталось всего‑то на пять минут.

– А про то, что сдать ему вообще невозможно. По нулям, – с готовностью сообщил Жора. – Он же сорок лет назад учебник по теормеху написал и, кроме учебника своего, ничего не знает и знать не хочет. Все определения, теоремы – только по своему учебнику спрашивает. А мы ж совсем по другой программе учимся. Но ему это до фонаря – ответишь правильно, а он скажет: «В учебнике не так». И все, пролетел. Его ж стараются не пускать ни на госы, ни на защиты дипломов, знают, что мозгами застрял в эпохе недоразвитого социализма. Только вот понимаешь, какая тема – пересдавать придется именно ему. Там у них график отпусков такой, что все разбегутся после двадцать восьмого, он один остается, ну, еще ассистентов парочка, но они не в счет.

– Круто, – только и нашелся я. – Вот же попал…

– А ты что же, Дрюня, – прищурился Жора, – к Фролову подхода не знаешь?

– Ты о чем?

– Да вот об том. – Панченко выразительно потер похожие на переваренные сосиски пальцы. – Ты что, типа честно сдавать пошел?

– Так я ж вроде как выучил.

– Чувак, да ему же все отстегнули по‑тихому. – Жора облизнул бледные узкие губы. – По тарифу. Больше с народом общайся, вот и будешь в курсах.

– Блин… И какой же тариф?

– Ни фига не знаешь и на лекциях не был – двести, знаешь фигово, но ходил – полтораста, посещал и как бы знаешь – всего полтинник.

Жорин голос звучал одновременно и насмешливо, и сочувственно. Наверное, я сам так говорю, когда к какому‑нибудь чайнику прихожу настраивать собранный на коленке комп.

– Слушай, – повернулся ко мне Жора, – а он в ведомость‑то неуд вкатал?

– Нет вроде. Просто вернул зачетку, сказал, марать не хочет.

– Ну, это уже неплохо. Толстый намек типа.

– Толстый‑то толстый, – возразил я, – да вот я тощий. В финансовом смысле. Так что абзац. Похоже, осенью ждет меня кирза.

Панченко на секунду задумался, потом хохотнул:

– Не гони, Андрюха, вопрос решаемый. Короче, чисто по дружбе помогу. Давай свою зачетку, я с Фроловым сам разрулю, дешевле выйдет.

Ну и что мне оставалось? Гордо пожать плечами и сказать, что у бандитов не одалживаюсь? Так ведь, во‑первых, я и не знаю про него точно. Мало ли что говорят.