Тибо был готов к манифам. Он набрался опыта, он мог выполнять катексис или использовать против них оружие той же манифовой природы.

Людей, конечно, можно было убить почти чем угодно.

Партизаны пробирались, словно собиратели хвороста, через перелески дымоходов. Среди старых кирпичей, мертвых ворон, шифера и водосточных желобов Тибо видел маятники и веревочные фигурки. Обломки сюрреалистичного, мимолетного забытья. По краям крыш имелись двери. Расплывчатые существа бродили совсем близко, и он на них не смотрел.

Потом раздался далекий крик. Они осторожно приблизились к источнику звука. Члены «Руки с пером» встали под огромным небом, глядя в треснувший световой люк в крыше склада, как будто в гадательный бассейн.

Далеко внизу человек в просторном одеянии конвульсивно дергался, подвешенный в воздухе над пыльным полом. Его окружали чудовища.

Тварь с носом в виде трубы и рыбьими глазами размахивала дубиной и жестоко лупила жертву. Безногое существо с крыльями летучей мыши колотило бедолагу шипастым хвостом с присосками. Животные, похожие на тряпичных кукол, жевали пальцы незнакомца и кололи его рогами.

– Боже мой, – прошептала Виржини. – Идемте же.

Бойцы Сопротивления от отвращения стиснули зубы и быстро приготовили оружие. Кукла, похожая на ящерицу, оскалилась; мохнатая тварь с мордой свиньи бросила на них злобный взгляд, не переставая атаковать.

– Подождите, – выдавил Тибо. Он вскинул руку. – Посмотрите. Посмотрите на его одежду.

– Не мешай, Тиб, – сказал Пьер, прицеливаясь сквозь стекло.

– Да подождите же! Он уже совершил в точности такое же движение несколько секунд назад, – не уступил Тибо. Незнакомец опять закричал. – Послушайте. – Шли секунды, и отчетливый жалобный возглас повторился. – Посмотрите на демонов, – продолжил Тибо. – Посмотрите на него!

Глаза парящего над полом человека были расфокусированными и невыразительными, как бетон. В его одеждах песочного цвета, его бороде ощущалась какая-то странная аккуратность. Он вопил и корчился, его крики не становились ни громче, ни тише, а кровь бесконечно барабанила по полу, собираясь в лужу, которая не росла.

– Эти демоны, – наконец сказал Тибо, – выглядят слишком здоровыми. Происходящее повторяется, как поцарапанная пластинка. Они не демоны. А тот, кого они мучают, не человек.

И вот теперь на меняющихся улицах Парижа звучало эхо адских копыт. После взрыва демоны вырывались из канализации, выламывались из деревьев, как из сломанных дверей, влетали в мир на полной скорости, как манифы, хотя были другими, совсем другими, и взрыв явно имел совершенно иную природу, с ними не связанную. Казалось, взрыв стал для них не моментом рождения, но поводом. Они выплывали на свет через тротуары, превратившиеся в лаву, с рычанием покидали пространство боли, которое можно было увидеть лишь мельком. Гиганты со сгустками паутины вместо лиц, генералы с головами крабов, из которых торчали зубы, и так далее. Они носили доспехи и золото. Они швырялись смертоносными заклинаниями и вопили во всю свою адскую глотку.

И все-таки, насмешливо скаля зубы, демоны морщились. Осторожно трогали свои шкуры, когда думали, что никто за ними не наблюдает. Когда они убивали и мучили, в этом ощущался намек на некую принужденность. Они выглядели встревоженными. Они воняли не только серой, но и инфекцией. Иногда они плакали от боли.

Парижские гости из Преисподней не умолкали. Они объявили, едва придя в мир, – на сотне языков, с шипением и завыванием описывая свои абиссальные города, ударяя когтями в знаки, которые носили, символы благородных домов из глубин, они назойливо орали, обращаясь к своим жертвам, – что пришли не откуда-нибудь, а из самого Ада, и по этой причине все должны трепетать от ужаса.