— Ладно, — сказал я. — Семьдесят пять за репетицию.

Захлер замер, снова выпучив глаза.

— А сколько за выступление?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Сто пятьдесят?

— Двести.

Я вздохнул. Слова «не знаю» только что стоили мне пятидесяти баксов. Вот так всегда с деньгами: нужно знать или, по крайней мере, вести себя, будто знаешь.

— Хорошо. Двести.

Я протянул руку, чтобы обменяться с ней рукопожатием, но она просто вручила мне свою визитную карточку.

— Ты сбрендил, Мос? Перл с ума сойдет, когда узнает, что должна платить барабанщице.

— Ей ничего не придется платить, Захлер. Я буду.

— Ага, ну да. И где, интересно, ты возьмешь семьдесят пять баксов?

Я опустил взгляд на собак. Они с глупым видом таращились на водоворот Таймс-сквер — ну, чисто туристы из Джерси. Я попытался представить себе, как разыскиваю клиентов, хожу от двери к двери, типа Захлера, вешаю объявления, разрабатываю расписание. Ни за что.

Мой план был гораздо лучше.

— Не беспокойся об этом. У меня есть идея.

— Да уж конечно, не сомневаюсь. А как насчет «Страт»? Ты не накопишь денег на гитару, если два-три раза в неделю будешь отстегивать по семьдесят пять баков.

— Подумаю об этом, когда объявится ее владелица. Если объявится.

Захлер испустил вздох, не зная, как быть.

Я взглянул на карточку: «Алана Рей, барабанщица». Никакого адреса, просто номер сотового, но если она в состоянии заработать сотню баксов в день наличными, сомневаюсь, чтобы у нее не было крыши над головой.

Это оказалось так просто — нанять ее, в миллион раз проще, чем я воображал. Никаких разговоров о предпочтениях, о последующей славе или о том, кто всем заправляет. Просто несколько чисел — я ей, она мне.

Деньги сделали все это таким легким.

— Мос, ты сводишь меня с ума. Ты, типа, самый прижимистый парень на свете. У тебя нет собственного усилителя, и за шесть лет ты лишь дважды сменил струны.

Это правда. Я всегда дожидался, пока они начнут ржаветь у меня под пальцами.

— А теперь ты собираешься платить сотни долларов? — продолжал Захлер. — Почему бы не поискать другую барабанщицу? С настоящими барабанами, которой не придется платить.

— И которая так же хороша?

— Может, и нет. Но Перл говорила, что у нее есть несколько на примете.

— Мы не должны, чуть что, бегать к ней. Мы сказали, что сами решим эту проблему. Поэтому платить буду я... И не говори Перл о деньгах, ладно?

Захлер застонал:

— Bay, теперь я въехал. Ты хочешь платить этой девушке, чтобы она была обязана тебе. Хочешь, чтобы это была твоя барабанщица, не Перл. — Он покачал головой. — Жутко тупая логика, Мос. Предполагается, что мы станем группой.

— Перл уже платит за место для репетиций.

— Что для нее тьфу, пустяк! Ты хочешь состязаться в расходах с девушкой, которая живет в многоэтажном доме! С лестницей!

Я перевел взгляд на свои разношенные ботинки.

— Это не состязание, Захлер. Просто бизнес.

— Бизнес? — Он рассмеялся. — Что ты понимаешь в бизнесе?

Я посмотрел ему в лицо, ожидая встретить испепеляющий взгляд, но он был просто сбит с толку. Я и сам не понимал себя, по крайней мере, не полностью, но твердо знал, что должен взять какую-то часть группы под контроль. Если позволить Перл решать все и платить за все, где-то по пути мы с Захлером можем стать парой закадычных друзей, не более того.

— Просто не говори ей о деньгах, идет?

Он удивленно таращился на меня, псы в беспорядке вились вокруг его ног.