– Спасибо, – прошептал он. – Мои молитвы были услышаны.

    – За что вы меня благодарите?

    – Поймите же, госпожа Орват, у нас, в нашей бедной, разоренной, отсталой, но гордой стране, нельзя менять профессию. Если ты выучился на переводчика, то будешь переводчиком до конца своих дней. Но если вы меня попросите лично, я могу исполнять ваши другие просьбы. Вы всем говорите, что я перевожу, а я на самом деле вам способствую!

    Он готов был снова и снова повторять свою речь, но Кора, которая все уже поняла, перебила его:

    – Как вас зовут?

    – Меррони. Меррони Краппиги. Но для вас просто Меррони или даже Мери.

    – Спасибо. Зовите меня Корой. Вы умеете водить машину?

    – Понимаете, госпожа Кора, – опечалился переводчик, – для вождения машин существуют шоферы. Я же не отношусь к их числу, потому что даже бедный переводчик выше рангом, чем самый лучший шофер, не считая, конечно, правительственных.

    – А если попросить?

    – Лично?

    – Лично.

    – Все равно не умею. Всю жизнь хотел, но машина мне не положена.

    – Хорошо, водить машину буду я, – сказала Кора, обходя старый, привезенный с Арктура правительственный лимузин и открывая дверцу. – Садитесь рядом.

    Рядом переводчик не сел. Переводчикам не положено сидеть рядом с шофером, потому что переводчики куда как превышают шоферов рангом, тем более переводчику не положено садиться рядом с госпожой, которую он обслуживает, потому что госпожа, которую он обслуживает, значительно превосходит его рангом. Положение почти безвыходное, так что переводчик расположился на заднем сиденье, а Кора повезла его в гостиницу.

    Некоторые особенности жизни в гордом, но небогатом государстве Кора ощутила в гостинице «Брустоль». Оставив переводчика в холле дожидаться, пока она приведет себя в порядок и переоденется, Кора поднялась к себе в номер «люкс».

    Раскрыв сумку, Кора вытащила оттуда чистое белье и рабочее платье, которое соответствовало званию Инопланетной Гостьи высокого разряда, находящейся в Лиондоре с заданием особой важности. Платье она разложила на кровати, разделась и направилась в ванную.

    Для того чтобы Кора не ошиблась, на дверях ванной было написано «Мытье» на восьми языках. Кора вошла внутрь и очутилась в крошечной кабинке, где с трудом помещалась дырявая лейка душа. К счастью, в душе была вода, прохладная, но не ледяная, и Кора, которая за свои долгие скитания привыкла, что в гостиницах вообще воды не бывает, отнеслась к такому душу философски.

    Когда же она спустилась в холл, переводчик Мери, который читал газету, вытянув в проход волосатые ноги переростка, спросил ее:

    – Ну как там, в «люксе»?

    Кора отметила, что тон его изменился к худшему и, видно, его придется воспитывать скорее кнутом, чем пряником.

    – Отлично, – ответила Кора, – я в жизни еще не видела такого комфортабельного и уютного номера.

    Склонившись к стойке, портье улыбнулся ей, и Кора поняла, что каждое ее слово здесь тщательно фиксируется.

    – Говорят, здесь есть ванны, – тихо пропел Мери. – Мечта жизни.

    – Ах, как жаль, что вы не сказали мне об этом раньше! – ответила Кора.