— Может быть, стоит рассказать, зачем я приезжала к Гаральду? — сказала Элиза, поставив бокал. Тора кивнула. — Маттиас знает, что между мной и родителями есть некоторые сложности. Отец хочет, чтобы я занялась бизнесом и работала в банке. Мои друзья склоняют меня к тому же. Только Гаральд настаивал, чтобы я продолжала заниматься музыкой. Все думают, что виолончель для меня — просто хобби, а вот брат все понимал, хоть сам и не был музыкантом. Он знал, что если ты достиг определенного уровня мастерства, то тут уж или-или.

— Понимаю, — сказала Тора, на самом деле ничего не понимая.

— Поэтому мы в основном говорили обо мне, — продолжила Элиза. — Я приехала за поддержкой и получила ее. Он посоветовал мне никому не подчиняться и совершенствовать мастерство. Он сказал, что безликих сотрудников в банках и офисах — пруд пруди, а блестящих музыкантов единицы. «Безликие костюмы» — это его слова.

— Можно узнать, что вы решили? — из любопытства спросила Тора.

— Я выбрала музыку, — ответила Элиза с горькой улыбкой. — Но отец уже оплатил для меня бизнес-курсы, и занятия вот-вот начнутся. Хочешь одно, а делаешь другое, так это обычно бывает.

— Теперь твой отец счастлив? — спросил Маттиас.

— Да, хотя лучше сказать, что он успокоился. В нашей семье счастливым быть трудно. Особенно сейчас.

— Элиза, я понимаю, совать нос в чужие семейные дела не очень удобно, но мы прочитали электронную переписку между Гаральдом и вашим отцом. Не похоже, что они были близки… — Тора сделала паузу. — Есть причины считать отношения Гаральда с вашей мамой тоже далеко не идеальными.

Элиза глотнула вина и посмотрела в глаза Торе.

— Гаральд был самым лучшим братом, какого только можно пожелать. Да, он вел себя странно, особенно в последнее время… — Она прикусила кончик языка, намекая на раздвоенный язык Гаральда. — Но я все равно на его стороне. Он поступал благородно, и не только по отношению ко мне. Как он жалел нашу несчастную сестренку, с какой добротой о ней заботился… — Элиза пристально разглядывала свой бокал. — Мама и папа, они просто… Я правда не знаю, что сказать. Мои первые воспоминания — это бесконечные объятия, любовь и забота родителей, но я никогда не видела, чтобы они уделяли внимание Гаральду. Казалось, ну, что он им не нравится… — Слова и эмоции мешали ходу мыслей Элизы. — Нет, с ним никогда не обращались плохо. Родители просто его не любили. Я не знаю почему, не знаю, была ли для этого какая-то особая причина…

Тора, конечно, не показала, какого невысокого мнения она о Гунтлибах, но ей еще сильнее захотелось найти убийцу Гаральда. Трудно представить более безотрадную судьбу, чем расти без родительской ласки. Детям нужны ощутимые проявления любви, лишать их этого преступно. Ничего удивительного, что Гаральд вырос странным. Неожиданно у Торы возникло желание встретиться с его матерью.

— Да, — произнесла она, нарушая молчание. — Должна сказать, это во многом объясняет характер и поведение Гаральда. Понимаю, что вам не слишком приятно обсуждать с посторонними свою семью, поэтому давайте вернемся к вашей последней встрече с ним.

Элиза благодарно улыбнулась.

— Как я уже говорила, в основном все вертелось вокруг моих проблем. Гаральд был замечательный, и нам просто хорошо было вместе. Мы съездили в ваш знаменитый геотермальный бассейн — «Голубая лагуна», так он называется? — а еще видели гейзеры, гуляли по городу или сидели дома, смотрели фильмы.