Эрин со своими бесконечными списками и расписаниями в конечном счете была способна лишь на локальные битвы с бесхозяйственностью Лив. И только святая Джоан, которая убиралась в доме ОʼХаров долгие годы, вела масштабные военные действия на всей территории квартиры, включая холодильник (причем с использованием новейшего химического оружия). Она была на самом деле прекрасной уборщицей, достойной самой Кэтлин и вдобавок перешедшей к Лив по наследству.

— А никак не справляюсь, — пожала плечами Лив. — Честно говоря, не ожидала, что она уволится. Джоан уверяла, что намерена пылесосить лестницы до конца своих дней. И умереть на работе с совком в руке.

— Скорее, ты заморила бы ее своим беспорядком, — усмехнулась я, проходя на кухню, где легкий душок вскрытых консервов смешивался с запахом белых лилий на подоконнике.

У Лив была феерическая кухня со всякими ретроштучками, металлическими рабочими поверхностями и огромным квадратным окном, выходившим в маленький садик. Первоклассная бригада польских строителей, которых нанял Кен, всего за две недели (в перерыве между серьезными заказами) не только отремонтировала ее, но и переделала заросший вековой грязью чулан в подобие мастерской. Правда, теперь, с отъездом Эрин, этому кулинарному раю вряд ли грозило использование по назначению.

— Кстати, ты знаешь, сколько ей было лет? Восемьдесят… Каково?! И еще новость — папа уехал в Испанию, — продолжала щебетать Лив, открывая и закрывая ящики в поисках штопора.

Это вообще сюрреализм. Кен — в Испанию? С его-то конопатой физиономией и подозрительным отношением к любой «местной воде»?

Уф, наконец-то можно скинуть эти тесные туфли. Вот что бывает, если не смазать пятки вазелином.

— А мне казалось, он ненавидит заграницу, — заметила я.

— Я тоже так думала. Но ты же его знаешь. Наверняка нарыл там какие-нибудь дешевые виллы… Ой, извини, плита не работает, — добавила Лив, видя, как я пытаюсь поставить подогреваться тарелки, чтобы они были готовы к прибытию китайского ужина.

Я повернула тумблер на стене, который Эрин, вероятно, выключила перед отъездом из соображений безопасности.

— А когда он вернется?

Лив посмотрела на включившуюся плиту с таким видом, будто я только что привела ее в действие с помощью черной магии, затем пожала плечами и принялась открывать вино.

— Фиг знает… Сказал: «Поеду погреться на месяцок-другой». — Она мрачно ухмыльнулась (ну точно как Кен ОʼХар) и продолжила: — Оставил пачку бабла, как обычно. И еще просил не влипать ни в какие истории и не принимать ничьих предложений, представляешь?

Я нахмурилась: мягко говоря, информация настораживала. Обычно Кен, уезжая куда-то от своей «принцессы», оставлял ей кучу подробных инструкций по поводу того, где и как его можно найти, на случай, если доченьке понадобится Скорая Папочкина Помощь.

— А может, он просто уехал на Рождество? Он хоть какой-нибудь телефон оставил?

— Да есть у него мобильник! Хватит драматизировать. Что ты, не знаешь нашу семейку? Наш главный девиз — поменьше вопросов.

Я открыла было рот, но, подумав, опять закрыла. Помимо несопоставимого количества поклонников и принципиально разных наборов вещей в сумочках у нас с Лив было одно более кардинальное различие. Прежде чем что-либо сделать, я всегда размышляю: а правильно ли я делаю? Или хотя бы мысленно пытаюсь представить возможные последствия. Лив же уверена, что все образуется само собой либо кто-то придет и быстренько все «образует».

Впрочем, кто знает, если бы вокруг меня ходили на задних лапках и дарили деревья с ожерельями на стволах, может, я тоже меньше парилась бы.