Поэтому я решил подняться повыше, чтобы лучше было видно. Город впереди я рассмотрел, а вот место вылета при этом совершенно потерялось. Из-за колышущихся ветвей было ощущение, что внизу совсем нет просветов между деревьями.
Сверху все видно не так, как снизу. Тут мы смотрим на небо, на свет и поэтому все отлично видно. Там же, с ясного неба, я смотрел на темный лес и пытался высмотреть под ним еще более темную землю.
Мне уже стало казаться, что я не только не найду место своего взлета, но и вообще не смогу никуда опуститься. Поэтому стал искать хоть какое-нибудь возможное место приземления. И при этом, конечно, окончательно потерял ориентиры.
Хорошо, хоть я догадался не включать двигатели на полную мощность, чтобы далеко не отлететь. И как только заметил первую мало-мальски подходящую поляну, тут же пошел на посадку.
Ну а дальше вы все знаете. Тут я уже действовал согласно аварийной инструкции. При этом главное — привлечь к себе внимание. Обычно это делается ракетницей, которая стреляет разноцветными ракетами, оставляющими за собой дымный след. Но из-за деревьев вы бы их не заметили. Тогда я использовал звуковой способ привлечения внимания.
- Да так использовал, что Дормидонт от испуга чуть в землю не зарылся, — поддела того Аза.
- Вы сегодня оба молодцы, — из-за того, что все хорошо кончилось, Аза была особенно щедра на похвалы. — Оба не растерялись в критической ситуации. И ты, и Дормидонт. Ведь это он предложил нам при твоих поисках не отходить со старого места. А то мы могли бы уйти совсем в другую сторону и ничего бы не услыхали. А потом и сами не нашли бы первоначальное место.
- Да, на будущее надо запомнить и соблюдать этот основной закон потерявшихся. Дормидонт был абсолютно прав. Я-то знаю это из инструкций, ну а у Дормидонта видимо очень отличная логика.
Если бы Дормидонт был человеком, то тут бы он, наверное, покраснел от смущения и удовольствия. Его сегодня все так хвалили, что он простил за это Азе ее невежливость, а Марсу дополнительный рюкзак с грузом.
Ведь робот испытывает почти те же чувства, что и человек, только выражает их немного иначе, более сдержанно. Правда, Аза все время нарушала это правило. Но ведь не зря же говорится в правилах (по Марсу — в инструкциях) грамматики языка, что исключение только подтверждает основное правило.
Вот и здесь, Дормидонт не покраснел. Он этого не смог бы сделать, если бы и захотел. Он только часто заморгал ресницами. Конечно, Аза и здесь сказала бы, что при желании он смог бы покраснеть, но для этого ему пришлось бы накраситься красками.
Марс не заметил радости Дормидонта и продолжал: — Всегда из потерявшихся кто-то один должен оставаться на месте, а другой его искать. Самое трудное здесь — определить, кто должен оставаться. Для этого есть несколько правил. Обычно младший или менее опытный остается, а старший его ищет. И еще, потерявшийся ищет основное место стоянки и так далее.
Поэтому в данной ситуации я должен был искать место вылета, а из вас кто-либо обязательно оставаться на нем. И не просто оставаться, а тоже подавать сигналы. Для этого в рюкзаке Дормидонта также есть динамитные шашки. Если бы вы меня не услышали, то он их, конечно, тоже бы взрывал, и я нашел бы вас сам.
На это замечание Дормидонт дипломатично ничего не ответил. Дело в том, что он не только не думал о каких-то там шашках, но до этого вообще не знал, что это такое. Да и вообще ему противно было думать обо всем, что находилось в рюкзаке из-за его веса.
Тут Марс закончил свои пояснения и объяснения. ЧП счастливо завершилось. Можно было трогаться дальше.
Но день уже закончился и солнце зашло. И если на полях, в городе, после захода солнца еще довольно светло, то в лесу, тем более густом, быстро наступает темнота.
Надо было устраиваться на ночлег и обсудить новую ситуацию, при которой Марсу запрещалось постоянно взлетать наверх, а лес еще далеко не кончился. |