Я честно пыталась совладать с собой первые десять минут на занятиях очень влиятельной дроу. А после… Напрасно Лоди толкал меня в бок. Я разлепляла глаза, зевала и снова погружалась в дремоту, сквозь которую был слышен крикливый голос леди Сьюлин — мелкой старушки с худым морщинистым лицом. Мне кажется, такая должна всех ненавидеть. Так что, может, и не стоило мне напрягаться.

— Леди Амиас!

Я лениво открыла глаза.

— Повторите, что я сказала, — нависла надо мной худощавая конструкция магини дроу.

— Леди Амиас, — вяло повторила я.

— Не то! — визгливо тявкнула преподавательница. — О чем мы только что говорили на занятии?

— Об артефакторике, — ответила зевнув.

У старенькой леди вытянулось лицо.

— К окончанию семестра с вас доклад на три тысячи страниц об обитании серой хандры…

— Есть реферат о серой хандре, — уныло проговорила я. — Хотя зачем вам доклад? Я сама — лучший пример самой глубокой как ни на есть хандры, депрессии и полной деградации на фоне неуемного желания стать артефактором всея Шевара.

Подняла на магиню уставший взгляд.

— А скажите, леди Сьюлин, вы когда-либо сами использовали серую хандру в заклятиях? — Уж о чем о чем, а о травах я знала все. Или почти все, как я считала. — Ведь серая хандра не так проста, как кажется. Помимо ее прямого назначения в артефакторике, траву используют еще и в довольно жутких ритуалах.

Леди Дарк задумалась. Морщины разгладились, оставив на лице печать воспоминаний.

— Хороший вопрос, леди Амиас, — проговорила она, тут же забыв о начавшемся было минутой ранее конфликте. Все уставились на преподавательницу. Она вернулась к доске. Минуту задумчиво смотрела в освещенное солнцем окно. Редкие облака плыли по лазурному небу.

Лицо леди Сьюлин было серо. Она тяжело вздохнула и, казалось, по всей аудитории прошел ледяной сквозняк. Магиня повернулась и посмотрела на меня глубоким, повидавшим многое взглядом.

— Все верно. При том, что мы считаем серую хандру компонентом некоторых артефактов, основное ее применение в ведьмовских заговорах. — В аудитории повисла зловещая тишина. Звучал только голос преподавательницы, пронзительный и жуткий. — В черных заговорах! Имеющих сложные, зачастую нестираемые ни одной магией последствия. В самом начале войны ее использовали как убийственное средство. Подмешивали в питье и еду. За ночь более половины вражеского стана покидало этот мир по собственной воле. Душевная тоска, физическая боль, нежелание жить — основные внешние симптомы применения серой хандры. В данный момент серая хандра относится к вымирающим видам флоры.

Магистр внимательно смотрела на меня. И от пристальных серых глаз ее, в глубине которых крутилась и мерцала сама тьма, становилось жутко. Да, пожалуй, леди Сьюлин и правда влиятельна не в меру. Потому как такого взгляда и правитель бы поостерегся.

— Вы все это знаете не понаслышке, леди Амиас, — обратилась она ко мне. — К вам как ведьме, вероятно, не раз обращались за зельями, содержащими этот страшный компонент.

Однокурсники ошарашенно посмотрели на меня. Кое-кто даже отсел подальше.

— Вы почти во всем правы, магистр Сьюлин, — ответила едва слышно. — Кроме одного. Серая хандра не вымирающий вид, а полностью вымерший. И знаете что? Я рада ее исчезновению.

Лоди поглядел на меня со скорбью во взгляде.

— Ты и правда ее использовала? — шепнул одними губами. — Она же ядовитая.

— Иногда яд, отравляющий сердце и душу, намного страшнее того, что отравляет организм.