Я очень хотела сказать, что завтрака меня лишил он сам, вытянув прямо из кровати на пару, потому приглашение в столовую как нельзя кстати. И не успела.

— Студентка Тана Амиас!

Я вся напряглась от нарочито любезного голоса ректора. И как же мне не хотелось к нему поворачиваться!

Он сам подошел, взял меня за руку и под удивленным взглядом Лоди повел к выходу из академии. Очень торопливо повел. Я едва за ним успевала. Мы покинули здание, обошли его и еще пару минут спускались к парку у небольшого озерка. Прошли по каменным дорожкам до беседки, увитой диким плющом.

— Присаживайтесь, — любезно предложил мне темный лорд.

Я села. Внутренне вся сжалась. Уж слишком ласковым был его голос.

— Леди Амиас, — помедлив, начал лорд Ален. — Я понимаю, что вам выпала очень незавидная участь. Остаться еще ребенком одной, самой пройти обучение ведьмы и стать ею. Вы прошли тяжелый путь. Но это ваш путь. И другого вам не дано. Вы видели войну не на картинках.

Я понуро опустила голову, а ректор продолжал:

— Но я очень вас прошу, не нужно всем и каждому тыкать этим в лицо. Те, кто здесь… Да вы правы, они понятия не имеют о том, что творится за стенами Шевана. Многие из них там попросту никогда не были. Они знают о войне только понаслышке. Они теряли родных и близких, но не видели их смерть. Не видели обезглавленные изуродованные тела. Они не знают, через что проходят наши воины. Отчего, если тем повезло вернуться, они не смотрят в глаза живым и зачастую уже не становятся полноправными членами общества. Не нужно окунать их в это сейчас. Еще не время…

— Странно. — Я задумчиво посмотрела на гладь озера. — Вы так трогательно заботитесь о психике ваших студентов. А что будет с ними на игрищах? Там, где смерть будет рядом. Кровь и кишки по арене. Гибель однокурсников. Маленькая война на арене одной академии. Это там вы собираетесь вводить их в курс происходящего на Тартароте?

— Это другое… — поморщился ректор. — На игрищах мало кто гибнет.

— Но все же гибнут?

Он отвел от меня взгляд.

— Родители достают артефакты у ростовщиков. Мы следим, чтобы даже у самых бедных студентов был шанс выжить. В конце концов, многое зависит от самого желания жить.

Я глубоко выдохнула.

— У меня есть желание жить. Шанса выжить нет.

Ректор хмуро посмотрел на меня.

— Вы серьезно думаете, что я позволю единственной надежде Шевана погибнуть на первых же игрищах?

— Не на первых, так на последних. Лорд Ален, если я не смогу научиться, если из меня не выйдет артефактора, ваше желание не позволить мне погибнуть останется?

Он взял мои дрожащие пальцы в свою ладонь, крепко сжал.

— Останется, Тана. Потому что я думаю: не станете вы артефактором, значит, станете сильнейшей ведьмой Шевана.

— Вы так уверены? — подняла я на него взгляд.

Он слегка улыбнулся.

— Совершенно. Я чувствую в вас необычную, просто потрясающую силу. Еще вчера она была не столь велика, но сегодня я вижу. Огонь ваших глаз, воля, зажатая в вашем молодом теле, стоящая на границе свободы, магия, искрящаяся в глубине сознания, еще не понятая вами, но уже осознанная и готовая повиноваться вам. Вы уже сейчас лучшая студентка Шеванской Академии Заклятий. По крайней мере, я за все время существования академии не видел, чтобы студент в первый же месяц был способен обратить химеру в невесть что.

Я разом покраснела. Опустила взгляд, напряженно рассматривая пол беседки.

— Да-да, Тана. Если я не ставлю вас перед фактами, то это не значит, будто я не замечаю, что за обитатели шустрят в вашей комнате.