— Надеюсь, никто не пострадал, — сказал майор.

— Да нет, у лимузинов достаточно прочные бамперы, — сказал Дагенхэм. — Ни царапины.

— Очень хорошо, — рассеянно ответил майор, гадая, как проникла в парк Алиса и что у нее на уме.

— Ну что, пойдем в дом? — спросил Дагенхэм. — Надеюсь, жена Морриса уже все проветрила.

Егерь Моррис кивнул.

— Мы открыли окна в пять утра, — сказал он. — Воспитательница была недовольна, но я сказал ей, что свежий воздух еще никому не вредил.

Пока они шагали к дому, Дагенхэм добавил:

— Никогда бы не подумал, что школьники в платных школах так плохо пахнут. Я думал, что школа лучше дома престарелых, но ошибался, — вздохнул он и сунул руки в карманы. — Старичков хотя бы можно утихомирить успокоительным, и всем будет наплевать. Дети такие энергичные. Хуже всех — учительница рисования. Вечно их поощряет и развешивает их рисунки в холле. По всем стенам скотч и булавки. Я говорил воспитательнице, пусть учат что-нибудь полезное — греческий там или латынь. Ну и пусть им по шесть лет, никогда не рано.

Он умолк, расправил плечи и полной грудью вдохнул прохладного утреннего воздуха. Майора слегка мутило, потому что он понимал, что должен сказать что-нибудь в защиту Алисы — хотя бы упомянуть, что она его соседка и они дружат. Но он не знал, как это сделать, чтобы не обидеть лорда Дагенхэма. Поэтому промолчал.

Когда они вышли во внутренний двор георгианской усадьбы, майор вдруг осознал, что его желание исполнилось. Их уже ждали несколько человек, попивая кофе и опустошая тарелки с едой, а рядом парковались несколько шикарных автомобилей, которые прибыли как раз вовремя, чтобы увидеть его вместе с егерем и хозяином дома. Это был бы идеальный момент, если бы не два минуса. Первым был отъезжающий от дома старый зеленый автобус, в окнах которого виднелись сердитые детские личики. Вслед за автобусом бежала Алиса Пирс и махала им вслед. Другим минусом было то, что Роджер как раз вылезал из чьего-то автомобиля, одетый в новехонькую охотничью куртку, на подоле которой еще болталась бирка. Не заметив отца, он кинулся приветствовать приехавших в следующем автомобиле. Майор решил, что тоже не будет замечать Роджера. Он слабо надеялся, что за ближайшие полчаса новенькие бриджи и куртка сына приобретут хотя бы несколько достойных складок на локтях и коленях.

— Доброе утро, майор. Не хотите перед началом выпить чаю и съесть сэндвич с беконом?

Майор обнаружил, что рядом с ним стоит слегка встревоженная племянница лорда Дагенхэма.

— Боюсь, я несколько перестаралась с легким завтраком, — сообщила она и потащила его в величественный холл, где в белом мраморном камине горел огонь, лишь символически согревая холодный воздух, остывающий у черно-белого каменного пола и беспрепятственно циркулирующий между огромными старыми окнами. Из мебели в холле остались лишь два огромных резных кресла, которые, видимо, были слишком тяжелыми или слишком безвкусными, поэтому их никуда не убрали.

У стены стоял длинный стол, на котором возвышалась гора сэндвичей с беконом. Кроме этого, легкий завтрак состоял из огромного блюда с сосисками и корзины пухлых американских кексов. Гигантский самовар и несколько термосов с кофе выстроились в ряд, словно ожидая прибытия толпы куда более многочисленной, чем собравшиеся пара десятков человек. Запах волглого твида мешался с неизгнанными школьными ароматами капусты и хлорки.

— Дядя считает, что это чересчур, учитывая, что мы будем завтракать после охоты, — сказала Гертруда.

— Но, кажется, все решили подзаправиться уже сейчас, — ответил майор.