А потом Чиун заговорил о том, что беспокоило его. Ему был обещан отпуск для поездки домой. Он понимает, что это непростое путешествие и поездка в Синанджу обойдется дорого. Все уже было готово, даже специальная лодка, которая доставит его в бухту Синанджу под водой. Но он не поехал в последний момент из за своей преданности императору Смиту – да будет его царствие долгим и славным!

– Да, подводная лодка готова, – сказал Смит.

Чиун смиренно просит отпустить его домой сейчас. Поздней осенью в Корее очень красиво.

– В это время в Синанджу собачий холод, – сказал Римо, который никогда там не был.

– Там мой дом, – ответил Чиун.

– Я знаю, что там родина Дома Синанджу, – сказал Смит, – и вы хорошо послужили мне. Вместе с Римо вы творили чудеса. Я рад помочь вам вернуться в родную деревню. Но будет трудно пересылать туда ваши любимые фильмы. Придется обойтись без них.

– Я пробуду в Синанджу не долго, – сказал Чиун. – Пока не приедет Римо.

– Я против того, чтобы вы оба покинули страну, – сказал Смит.

– Не волнуйтесь, я никуда не собираюсь, – сказал Римо.

– Он приедет туда, когда наступит следующее полнолуние, – сказал Чиун и больше не проронил ни слова до следующего дня, когда должен был улетать на самолете в Сан Диего, откуда подлодка должна была доставить его домой.

Чиун подождал, когда Смит уйдет, чтобы оформить страховку, и сказал Римо:

– Это очень странный способ убийства.

– Почему? – спросил Римо. – Работал халтурщик, у которого вышел один хороший удар и три плохих.

– В Синанджу есть обычай. Если хочешь кого то опозорить, показать, что он не достоин даже быть убитым, то по древнему обычаю ты должен нанести противнику четыре удара и оставить его умирать.

– Ты думаешь, мы имеем дело именно с таким случаем? – спросил Римо.

– Я не знаю, что там произошло, но предупреждаю, что ты должен быть осторожен, пока не приедешь в Синанджу.

– Я не приеду, папочка.

– Когда наступит следующее полнолуние, – сказал Чиун и изобразил на бланке страховки, принесенном Смитом, свой замысловатый автограф.

Когда самолет, на котором находился Чиун, взлетел, Смит сказал:

– Непостижимый человек.

– «Непостижимый» у нас на Западе означает скрытный и безрассудный, – сказал Римо, ощутив холодный порыв ветра с озера Мичиган.

– Словом «непостижимый» я определяю то, что вы и он способны сделать и делаете. Не применяя огнестрельное оружие.

Римо смотрел, как белый с красными полосами «Боинг 707» рванулся вверх, оставляя за собой дымный шлейф.

– Это не так сложно, когда тебя научат, – сказал он. – В умении все очень просто, сложности возникают только при исполнении. Особенно при кажущейся простоте.

– Это же бессмыслица, – сказал Смит.

– Ну Чиун и фрукт, – сказал Римо, глядя, как самолет ложится на крыло. – Просто так взял и уехал! Хотя, конечно, он этого заслуживает.

– Вы не сказали, почему не применяете оружие.

– Оружие стреляет пулями или другими предметами. Руками управлять проще.

– Вашими – конечно! Это ведь не каратэ или что то похожее?

– Нет, – сказал Римо, – ничего похожего.

В Чикаго было холодно. И одиноко.

– А вы и Чиун? Чем вы отличаетесь от других?

Самолет быстро превратился в точку.

– Что? – переспросил Римо.

– Почему вы превосходите остальных? Я читал подборку материалов по боевым искусствам, там иногда встречается кое что вроде бы схожее с вашими приемами, но в основном – ничего похожего.