|
На всякий случай подкупили одного из присяжных. В конце концов, Пиппи занимал в Семье весьма высокое положение. Но последняя предосторожность даже не понадобилась. Пиппи был оправдан и остался в глазах закона чист и безгрешен. Но только не в глазах своей жены, Налин Де Лены. Через полгода после суда Налин потребовала у Пиппи развода. Такова расплата за напряженную жизнь. Изнашивается физическая оболочка. Неумеренное обжорство и выпивка наказывают печень и сердце, сон становится беспокойным, разум уже не способен воспринимать прекрасное и утрачивает способность верить. Такая же участь постигла и Пиппи с Налин. Он стал для нее невыносим в постели, а для него было невозможным получать удовольствие рядом с партнершей, которой он не нравился. Налин уже не могла скрывать ужас, охватывавший ее при мысли о том, что ее муж убийца. Так что Пиппи испытал огромное облегчение от того, что ему больше не надо скрывать свое подлинное "я". - Ладно, давай разведемся, - сказал он Налин. - Но я не намерен расставаться со своими детьми. - Теперь мне известно, кто ты такой, - ответила Налин. - Я больше не хочу тебя видеть и не позволю, чтобы мои дети жили с тобой. Пиппи был искренне удивлен. Раньше Налин никогда не пыталась спорить или давить на него. И еще его удивило то, что она смеет разговаривать с ним, Пиппи Де Леной, в подобном тоне. Впрочем, что взять с женщины! Все они вздорные существа. Пиппи задумался. Он не был готов растить обоих детей. Кроссу было одиннадцать, Клавдии - десять, и Пиппи сознавал, что, несмотря на их с Кроссом близость, оба ребенка любят мать больше, чем его. Ему хотелось быть честным по отношению к жене. В конце концов, он получил от нее то, что хотел: семью, детей - жизненный фундамент, необходимый каждому мужчине. Как знать, во что бы он превратился, если бы не она? - Давай условимся обо всем сразу, - предложил он. - И разойдемся по-доброму. Мне не хочется, чтобы после расставания мы питали друг к другу неприязнь. - Пиппи превратился в само обаяние. - Черт побери, мы с тобой все-таки прожили двенадцать очень неплохих лет! И благодаря тебе у нас двое чудесных детей. - Он помолчал, удивляясь сердитому выражению ее лица. - Согласись, Налин, я был хорошим отцом, и дети любят меня. Я помогу тебе во всем, что тебе заблагорассудится. Ты, разумеется, можешь оставить себе дом в Вегасе, а я, если хочешь, подарю тебе какой-нибудь магазинчик в "Занаду". Ювелирный, антикварный, модной одежды... И еще ты будешь получать от меня двести тысяч долларов в год. А детей мы можем вроде как поделить. - Я ненавижу Лас-Вегас, - отрезала Налин, - и всегда ненавидела. У меня есть диплом преподавателя и работа в Сакраменто. Там для меня уже набрали целый класс ребятишек. Только теперь Пиппи с изумлением понял, что Налин превратилась в его противника, что она опасна. Это открытие поразило его. В его восприятии женщина просто не могла представлять собой опасность. Ни жена, ни любовница, ни тетя, ни жена приятеля, ни даже Роз-Мари, дочь самого дона. Всю свою жизнь Пиппи существовал в мире, в котором женщина не способна быть врагом. И сейчас он ощутил приступ ярости, прилив злой энергии, которые раньше чувствовал лишь по отношению к мужчинам. - Я не собираюсь ездить в Сакраменто, чтобы навещать своих детей, - заявил он. Он всегда впадал в бешенство, когда кто-то отвергал его дружбу, оказывался недоступен его обаянию. |
