|
Он сочиняет на ходу? Логен потер пальцами щеку. — Он не такой сумасшедший, как кажется. Продержался же он против Бетода все эти годы. Единственный, кому это удалось. Двенадцать зим подряд скрывался, совершал набеги, все время на шаг опережал противника. Высоко в горах, но все-таки. Надо быть вертким, как рыба, и твердым, как сталь, чтобы сделать все это. — Значит, ты ему доверяешь? — спросил Ищейка. — Доверяю? — Логен усмехнулся. — Черт возьми, нет. Но его ненависть к Бетоду еще сильнее нашей. Он совершенно прав насчет той ведьмы, я встречал ее. И повидал много чего другого за этот год. Если он говорит, что она увидит нас, я ему верю. А если она нас не увидит и Бетод не придет, мы ничего не потеряем. Ищейка снова почувствовал голодную пустоту внутри, сильнее, чем обычно. Он взглянул на Круммоха, сидевшего на камне. Дети собрались вокруг него, безумец улыбался во весь рот, показывая желтые зубы. Он мало походил на того, с кем можно связывать надежды на будущее, но Ищейка чувствовал, что ветер меняется. — Мы все чертовски рискуем, — недовольно заметил он. — А если Бетод догонит нас и схватит на полпути? — Но мы пойдем быстро, очень быстро! — прорычал Доу. — Это война. Если не рискуешь, не победишь. — Угу, — проворчал Молчун. Тул кивнул своей большой головой. — Мы должны действовать. Я пришел сюда не для того, чтобы смотреть, как Бетод рассиживается на холмах. Надо заставить его слезть оттуда. — И не просто слезть, а направиться туда, где мы сумеем как следует потрепать его, — прошипел Доу. — Но выбор за тобой. — Логен положил руку на плечо Ищейки. — Ты за главного. Да, он был за главного. Он помнил, как они порешили это, собравшись вокруг могилы Тридубы. Ищейка предпочел бы послать Круммоха ко всем чертям, вернуться назад и сказать Весту, что они ничего не нашли, кроме леса. Но раз задача поставлена, ее надо решать. Так сказал бы Тридуба. Ищейка глубоко вздохнул. Его мутило, так что он едва сдерживал рвоту. — Хорошо. Но этот план не сулит нам ничего, кроме могилы, если Союз не будет готов выполнить свою часть дела вовремя. Надо довести план до сведения Свирепого, рассказать обо всем их вождю Берру. — Свирепый?.. Тул усмехнулся. — Это долгая история. Цветы и аплодисменты Джезаль по-прежнему не имел ни малейшего понятия, ради чего ему пришлось надеть парадную униформу. Чертов мундир был жестким, как доска, галуны скрипели. Он был пошит для того, чтобы стоять навытяжку, а не для езды верхом, и больно давил на желудок при каждом шаге лошади. Но Байяз настоял, а старому козлу было очень трудно отказать, и не имело значения, командует Джезаль экспедицией или нет. |
