|
Похожее чувство он испытывал после победы на турнире, только сейчас ему потребовалось гораздо меньше усилий, и так ли уж все это ужасно? Кому это повредит? Девятипалый и его скромность пусть идут ко всем чертям. Джезаль заслужил внимание. С его лица не сходила лучезарная улыбка. Он вскинул руку и в самодовольной уверенности стал приветствовать толпу. Огромная стена Агрионта показалась перед ним, и Джезаль пересек ров, направляясь к караульной будке с южной стороны крепости. Он проскакал по длинному туннелю, ведущему в крепость. Позвякивание лошадиных подков и топот сапог королевской гвардии эхом отдавались в темноте за его спиной. Он медленно проследовал по аллее Королей, ощущая на себе одобрительные взгляды выточенных из камня огромных монархов прошлого и их советников, проехал между высокими зданиями, облепленными зеваками, и вступил на площадь Маршалов. Собравшихся людей аккуратно развели по обе стороны огромного пространства, освободив в середине длинный проход, выложенный камнем. В дальнем конце площади были возведены широкие ряды скамеек, малиновый балдахин отмечал место присутствия государя. От шума и всей этой картины захватывало дух. Он вспомнил триумфальный прием, устроенный в честь маршала Варуза, когда тот вернулся после победы над гурками. Джезаль, еще подросток, тогда смотрел на все происходившее широко раскрытыми глазами и поймал на себе один мимолетный взгляд маршала, сидевшего на сером боевом коне. Но он не мог представить себе, что однажды сам въедет верхом на эту площадь славы. Это все еще казалось странным, если сказать по чести. Ведь он одолел беспорядочную толпу крестьян, а не самую могущественную нацию Земного круга. Однако вряд ли он мог судить о том, кто достоин триумфа, а кто нет. И Джезаль пришпорил коня, проезжая между рядами улыбающихся лиц и поднятых рук. Сам воздух был наполнен поддержкой и одобрением. Он видел, что мужи закрытого совета собрались у первого ряда скамеек. Он узнал архилектора Сульта в ослепительно белом одеянии, верховного судью Маровию в торжественно черном платье. Его недавний учитель фехтования маршал Варуз тоже был там, лорд-камергер Хофф — рядом с ним. Они аплодировали, по большей части с легким оттенком презрения, и Джезаль счел это проявлением неблагодарности. В самой середине, усаженный в золоченое кресло и надежно поддерживаемый, располагался сам король. Джезаль, полностью свыкшийся с ролью победоносного героя, натянул поводья, заставив лошадь встать на дыбы. Ее передние копыта театрально бились в воздухе. Не сходя с седла, он приблизился к королевскому помосту и грациозно опустился на одно колено, склонил голову и ожидал благодарности короля, окруженный восторгами и аплодисментами толпы. Может быть, его снова продвинут по службе? Даже пожалуют титул? Было трудно поверить, что совсем недавно он размышлял о тихой жизни в забвении. — Ваше величество… Он услышал, как Хофф произносит эти слова, и, не поднимая головы, исподлобья взглянул на короля. Король спал. Его глаза были закрыты, а рот открыт, нижняя губа отвисла. Это вряд ли могло удивить, ведь король был стар и дряхл, но Джезаль почувствовал обиду. Уже второй раз король проспал его триумф. Хофф осторожно, насколько возможно, подтолкнул короля под локоть и, когда тот опять не проснулся, был вынужден наклониться к его уху и прошептать: — Ваше величество… Продолжить он не успел. Король накренился, голова его низко склонилась, и он внезапно выпал из золоченого кресла, распластавшись перед потрясенными членами закрытого совета, как выброшенный на берег кит. |
