Единственный, кто оставался серьёзным, был Судья.

— Отвечай, — сказал он, обращаясь к эльфу, — ты знаешь этого мужчину и эту женщину?

— Да, — решительно ответил малыш.

— Кроме тяжёлого преступления — путешествовать с эльфом — и ещё более тяжкого преступления — с помощью обмана привести этого эльфа в наш любимый город, — совершили ли они какие-то другие преступления?

— О, да-ааа! Человек-мужчина кушает трупы и зарабатывает, продавая их шкуру, а человек-женщина продала свою маму и старших братьев, нет, младших… Э-э-э… да, сначала младших… Я не очень хорошо помню.

На площади стало необычайно тихо. А потом разразился адский шум и гам: невозможно было понять ни слова.

— Я говорила тебе, что беды ко мне так и липнут, — сказала женщина охотнику, — и чего ты не пошёл своей дорогой?

— Наверное, в прошлой жизни я продал отца, — ответил он.

Когда их уводили под конвоем, маленький эльф увидел спасённую курицу: она сидела в нише у окна, где находилось что-то вроде гнезда с двумя яйцами внутри. Взгляды птицы и эльфа скрестились на мгновение — они прощались, ведь на некоторое время они были единым целым, а это связывает навсегда.

Малыш подумал, могло ли Курица стать хорошим именем для собаки. Они были разными по форме, но всё-таки кое-что их объединяло: цвет перьев на хвосте курицы немного походил на окраску хвоста и задних лап собаки. Но потом он вспомнил, что собака не несёт яиц, а курица не лижет тебя в щёку, когда бывает грустно, — значит, это имя псу тоже не подходило.

Глава шестая

Их отправили в место под названием «тюрьма». Замечательное место — всё из крепкого камня, с огромными колоннами и арочными потолками — архитектурный стиль третьей рунической династии. Йорш понял это по характерным заострённым аркам: как известно, круглые арки принадлежали первой рунической династии, а вытянутые кверху — второй.

Пол тюрьмы устилала настоящая сухая и мягкая солома. И ещё им дали целую миску кукурузы и гороха. Так вкусно и так много! Несколько кукурузных зёрен и горошин маленький эльф подарил семейству больших крыс блестящего чёрного цвета — они появились, как только почуяли запах еды, и теперь бегали во все стороны по каменному полу.

Это место и правда напоминало рай.

И нигде ни капли дождя, кроме как на лице женщины, которое почему-то было мокрым.

— Почему ты капаешь? — спросил маленький эльф у женщины.

— Это называется «слёзы», — ответил ему мужчина, — так мы плачем.

— Правда? А то, что вытекает у неё из носа и что она вытирает рукавом?

— И это тоже относится к плачу.

— Когда нам грустно, мы громко и жалобно стонем: остальные слышат нашу грусть и стараются помочь, — сказал малыш с плохо скрытой гордостью, — но сидеть на земле и так капать из носа и глаз, что глаза краснеют и дышать приходится ртом, — это как специально подцепить насморк.

— Н-да, — сухо прокомментировал мужчина.

— А почему ты плачешь?

Ответил опять мужчина:

— Потому что завтра утром нас повесят.

— A-а, правда? А что это такое?

— Нет, — вмешалась женщина, — не надо, а то он опять начнёт, а я не хочу этого слышать.

— Но это ведь всё из-за него…

— Не надо, — повторила женщина, — я не выдержу его стонов.