Комбат был мастером по перехвату караванов с оружием, которые двигались из Пакистана в глубь Афганистана. В действиях немногочисленной группы спецназа, возглавляемой капитаном, всегда просматривалась поразительная дерзость и маневренность. Иногда создавалось впечатление, что капитан, действуя авантюрно, надеялся на счастливый случай и ему просто везло. И только позже, когда Лимонову рассказали, как Комбат проводил свои молниеносные операции, стало ясно, что капитан обладает редчайшим талантом офицера, в котором сочетались умение анализировать, знание психологии противника, трезвый расчет и, конечно же, удивительная смелость. При этом Комбат делал все, чтобы безопасность его бойцов была максимальной.

Лимонов откинулся на спинку кресла и предался воспоминаниям. Да, нахождение в Афгане было для него самым ярким периодом его жизни. Там быстро узнавались все: и подлецы и люди чести.

«Разве мог я себе представить тогда, что пройдет совсем немного времени, и я получу высокий пост, стану генералом, займу неплохую нишу в обществе, но радости от всего этого уже никогда не испытаю?.. Не то что в Афгане, где отношения между соотечественниками были вершиной человеческой чистоты», — думал генерал. Если бы в этот момент он смог посмотреть на себя со стороны, то поразился бы, увидев свое лицо: на нем пропало хмурое выражение, расправились морщины, а пальцы правой руки невольно притронулись к орденской планке на груди, где среди десятка различных наград была самая дорогая для него колодочка ордена Красной Звезды, полученного за Афган. Да, он честно заработал эту боевую награду. Не раз принимал участие в боевых действиях. Дважды пришлось лично вести огонь по противнику, когда воинские подразделения вели бой…

Лимонов вспомнил, как летом 1987 года он находился в колоне техники, направляющейся из Кабула в Шиндант. Лимонов сидел на броне танка, за башней, куда усадил прокурора заботливый командир роты, который объяснил, что в случае подрыва на мине это самое безопасное место. В семидесяти километрах автомобильная колонна, которую сопровождали танки и бронемашины, попала в засаду. Душманы в первую очередь расстреляли головной и замыкающий танки, после чего обрушили весь огонь на колонну. Офицеры и солдаты действовали грамотно. Заработали пушки и пулеметы, а десантники немедленно спешились и атаковали противника. Лимонов оказался в группе, которая зашла душманам с фланга, что сразу же внесло панику в ряды противника. Лимонов хоть и говорил после боя, что пару духов уложил, в душе честно признавался, что он не совсем уверен, что попал в кого-либо из душманов. Он просто вел огонь по любой цели, убегавшей среди камней в глубь гор. Единственное, чему тогда поразился подполковник юстиции, это тому, как быстро он израсходовал весь боезапас — четыре магазина по тридцать патронов в каждом.

«Странно, — подумалось генералу, — но тогда я совершенно не чувствовал страха, даже никакого страха. А ведь могли и кокнуть. Погибло же тогда наших семеро парней, да и ранено было больше десятка… Но все равно это была самая счастливая часть моей жизни!»

Вдруг Лимонова словно током ударило: «Стоп, генерал! Меня же первым познакомил с Рубцовым Игорь Ветров. Да, да, именно Ветров». Лимонов откинулся на спинку кресла и предался воспоминаниям. Полковник Ветров возглавлял аппарат советников МВД в Кабуле. Он был самым информированным оперативником и сам лично возглавлял операции по реализации оперативной информации о душманах. Почти всегда его операции давали прекрасные результаты. Сотни пулеметов, гранатометов, РПУ (реактивно пусковых установок), даже знаменитый переносной ракетно-зенитный комплекс «Стингер» производства США, не говоря уже о миллионах боеприпасов, захватывал у противника полковник Ветров.