Судьба свела Лимонова с Ветровым, и они подружились. Лимонов вскоре убедился, что совсем не случайно Ветров любил Рубцова и взахлеб рассказывал о его подвигах. Оба они были одного характера — честные, открытые, смелые.

После Афганистана Лимонов оказался в Москве, а Ветров — в Минске. Сейчас Игорь Николаевич — генерал, заместитель Министра внутренних дел. Они изредка созваниваются. Лимонов в разговоре с Ветровым всегда испытывал чувство вины перед Игорем Николаевичем, который не подвергся в отличие от Лимонова коррозии общества — коррупции и, как прежде, как там, в Афгане, вел бескомпромиссную войну с преступностью.

«А ведь Игорь может знать, где разыскать Рубцова», — мелькнула мысль у генерала, и он потянулся к аппарату ВЧ. После нескольких длинных гудков на том конце провода послышался голос:

— Слушаю вас!

— Игорь Николаевич, привет, это Лимонов! — весело поздоровался генерал.

— Привет, Виктор Владимирович! Рад тебя слышать. Ты знаешь, я как раз собирался тебе позвонить. Думаю скоро навестить Москву-матушку. Значит, и свидеться удастся.

— О, буду рад! Давненько мы не виделись, а видеотелефонами мы с тобой, брат, не обладаем. Как определишься с выездом, сразу же звони — встречу. Постарайся спланировать свое время так, чтобы мы смогли без спешки пообщаться.

— Хуб, — ответил Ветров, что на пумбу означало «хорошо».

Лимонов рассмеялся:

— Практикуешься? Не думаешь ли снова туда?

— Старый я уже для этого… Но все равно без колебания бы рванул.

— Да, да, словно неведомая сила тянет туда, — согласился Лимонов и перешел к главному.

— Игорь Николаевич, вспомни, как ты меня в Кабуле донимал не трогать капитана Рубцова. Помнишь, отделение его роты сопровождало колонну, попавшую в засаду?

— Конечно, помню. Твои же хотели молодого сержантика сделать крайним. А ведь в колонне было два подполковника.

— Да, но рапорт же написал на сержантика твой подчиненный.

— Ну, не рапорт, а устно стукнул один мерзавец Лазебник, который и был одним из подполковников из той колонны. Боялся, что спрос с него будет, вот и решил использовать дружеские связи с твоими подчиненными, чтобы сдать пацана, а самому в сторонке остаться. Лазебник — отъявленный негодяй. Если бы такого поместить в зверинце в клетку, то на ней обязательно надо было бы повесить надпись: «Гад редкий». Он и здесь, в Минске, не раз обливал людей грязью.

— А чем он занимается?

— Из МВД выперли на пенсию, сейчас бизнесом занимается. Крадет по-крупному, людей разоряет, знакомых и незнакомых, доносами сдает… Ну а что это ты о Комбате вспомнил?

— Нужен он мне. Его один мой знакомый разыскивает, хочет работу предложить.

— Нет проблем. Сейчас достану свою записную книжку.

После небольшой паузы Ветров продиктовал нужную Лимонову информацию. Поблагодарив Ветрова, Лимонов положил трубку, отпустил помощника и набрал номер мобильника Скворцова.

— Миша, срочно ко мне. Для тебя есть специальное задание.

К тому времени, когда капитан Михаил Скворцов прибыл в кабинет Лимонова, на столе перед генералом юстиции уже лежала именно та информация, которая ему была нужна.