С трудом отведя взгляд от великого произведения, Ванесса заинтересовалась камином, который с двух сторон окружали витые колонны.

— Похоже на работу Фрэнсиса Клейна, — сказала она, — такой или очень похожий находится в Хэм-Хаусе , в Суррее. — Девушка протянула руку и любовно погладила позолоченные колонны, а затем, будто пораженная чем-то, остановилась и повернулась к центру комнаты, где стоял Брент, наблюдая за ней с легкой улыбкой. — Но между Клейном и Беллучи почти целое столетие. Это что, копия?

Он спокойно ответил:

— Вы никогда ничего не упускаете из виду, Ванесса, верно? Считается, что Клейн проектировал камин в Хэм-Хаусе примерно в 1638 году, а этот — спустя год или два. Кроме того, он обновил обстановку гостиной — вы можете заметить, что все вокруг проникнуто духом классицизма. Беллучи прибыл сюда спустя восемь десятков лет, чтобы добавить завершающий штрих к облику этой совершенно уникальной комнаты. Ну, я разрешил ваши сомнения?

Ванесса вздохнула с облегчением.

— Вполне. Я должна знать, что здесь не может быть ничего фальшивого. — Она еще раз осмотрела гостиную, отмечая интересные детали. — Классицизм — блестящая эпоха. Бывает ли у вас когда-нибудь делание повернуть время вспять и оказаться в семнадцатом или восемнадцатом веке?

— Нет, — неожиданно резким тоном ответил мистер Мэллори и направился к двери, бросив через плечо: — Продолжим экскурсию. Впереди еще очень много такого, чего вы никогда в жизни не видели.

Осмотр Рейлингс-Холла продолжался. Ванесса как во сне переходила из комнаты в комнату, и одна была прекраснее другой. Девушка то в восхищении замирала, то торопилась увидеть новые сокровища. В этом замке можно жить годами и все время находить что-то особенное и привлекательное, подумала она, рассматривая сундук резного красного дерева со вставками из бронзы, в форме саркофага… Сундук Медичи, если только память не обманывала ее… А по его сторонам — два позолоченных деревянных подсвечника восемнадцатого века, высотой чуть ли не с Брента.

— Я нашел их в старом крыле лет пять назад, — пояснил он. — Они валялись за панелями, которые я собирался перетащить в другую часть дома. Красиво, верно? — Он взглянул на часы. Где-то поблизости раздался гулкий бой. — Уже почти час. Я думаю, что нам пора спускаться, пока нас не начали разыскивать.

— Завидую вам, Брент, — искренне призналась Ванесса, когда они возвращались по галерее. — Вам знакомо чувство обладания, не известное обычному торговцу антиквариатом. Вещи, которые проходят через наши руки, принадлежат нам лишь короткое время, а каждая, пусть даже самая выгодная, продажа причиняет боль, словно от сердца отрывается кусочек плоти.

— Вы не созданы для того, чтобы заниматься бизнесом, — задумчиво произнес Брент, останавливаясь и глядя на спутницу с таким выражением, которое она не могла понять. — У вас нет необходимых качеств, приводящих к финансовому успеху, так же как их не было и у вашего деда. Как и он, вы не сможете продавать вещи богачам, не знающим настоящей любви к антиквариату.

— Значит, мне надо приобрести эти качества, прежде чем я уеду отсюда, потому что я не представляю себе другого способа зарабатывать на жизнь.

Он внезапно улыбнулся:

— Мы обсудим это со временем. А сейчас, если мы не поторопимся, то обязательно опоздаем к ленчу.

После ленча Брент отправился в каменоломню, дав Ванессе распоряжение закончить сортировку накопившихся за несколько недель документов. Одна в комнате с задернутыми шторами, через которые снаружи пробивалось только щебетание птиц, она работала охотно и споро, так что к четырем часам закончила все, что могла сделать без дополнительных инструкций.