Что если он не любит меня?

Воздух вокруг нас наполнился холодом.

— Я прошу, чтобы снисходительность была проявлена к Порции, из-за ее неопытности в делах Суда.

— Невежество — не подходящее основание для милосердия, — сказала Мара, ее голос превратился в лед, когда она взглянула на меня.

— Я не невежественна, — ответила я, пытаясь смягчить негодование в моем голосе.

Крошечные легкие постукивающие звуки последовали с потоком мелких градин.

Порция, ты не помогаешь ситуации.

Я делаю это не нарочно!

Мара посмотрела вверх на облако, затем на меня, взглядом, что говорил лучше всяких слов.

— Я сожалею. У меня, кажется, нет вполне хорошего контроля над всеми этими погодными делами, — натянуто сказала я, пытаясь рассеять облако. — Что касается остального, я попросту неопытна в делах Суда. Я не просила становиться Достоинством, но решила, после долгих размышлений, что я готова взяться за эту работу. Поскольку, никто не побеспокоился объяснить мне правила и устав, управляющие Достоинствами. Я в значительной степени ощущаю себя слепой и оценила бы, если бы вы смогли признать этот факт.

Любимая, ты должна смягчить свой тон. Он на грани враждебности. И прекрати град! Он же распространяется на стол Мары.

Я сожалею об этом, но не буду безучастным зрителем, пока ты бесчестишь себя, чтобы заставить эту женщину понять, что я не делала ничего дурного!

Он вздохнул у меня в голове.

Использование немного моего обаяния на Маре, чтобы она могла понять нашу точку зрения, не имеет никакого значения для наших отношений. У тебя нет никакой причины чувствовать угрозу от других женщин.

Мара подняла подбородок и презрительно сморщила на меня нос. Град рос в размере и занимаемой площади, пока ковер по всей комнате не был покрыт белым одеялом льда размером с небольшие стеклянные шарики. Бейлиф вопросительно посмотрел на Мару. Последняя выглядела сердитой.

Порция, прекрати драматизировать!

Я не могу! Я пытаюсь заставить облако уйти, но это не выходит!

Я могу заверить тебя, что Повелитель получит очень неприязненное мнение о людях, которые обращаются с чиновниками Суда с такой антипатией!

Град стал падать даже сильнее.

Мара внезапно подняла книгу и хлопнула ей по столу.

— Прекратите эту демонстрацию! — Проревела она.

— Я не могу! Я не знаю как! — Завопила я в ответ, в отчаянии взмахнув руками, как если бы это помогло рассеять облако надо моей головой.

— Какая дерзость! — Сказала бейлиф, отталкивая меня, когда я двинулась вперед, чтобы смахнуть град со стола Мары. — Это недопустимо.

— Ваша милость, пожалуйста… — Начал говорить Тео, но Мара прервала его.

Она указала на меня, ее голос был достаточно громким, чтобы задребезжали окна в помещении, выглядящая как своего рода Скандинавская богиня, когда град взвихрился вокруг нее.

— Вы бесконтрольны и опасны для других, как и для себя. По этой причине и она единственная, я обойду повестку правосудия и передам на ближайшее время ваше слушание, касающееся обвинения в убийстве, что было выдвинуто против вас. Вы будете свидетельствовать в Парке Просителей на Вечерне. Вы не должны покидать Суд без разрешения. Вы не должны обсуждать ваш случай с кем-нибудь, кроме компетентных властей. Вы не должны использовать ваш Дар без разрешения. Вы поняли, что я сказала?

Я моргала некоторое время, удивленная, что она не приказала заковать меня в железо и не бросить в ближайшую темницу, чтобы оставить гнить на несколько лет, прежде чем кто-нибудь вспомнит обо мне.

— Я…да. Спасибо.

Мара глубоко вздохнула.

— Теперь убирайтесь отсюда!

С неохотой, бейлиф освободила мои руки.