Значит, законопроект уже внесли...

Мотивировалось все это в высшей степени пристойно: положительным опытом мирового сообщества, требованиями безопасности, оптимизацией образовательных методик...

Разумеется, службы спасения были за. Ребенок со вживленным информационно­коммуникационным чипом никогда, дескать, не сможет потеряться. И никогда не будет похищен. Сигнал чипа отслеживается спутниками круглосуточно с точностью всяко не больше метра. А то, что, когда дети подрастут, о любом взрослом тоже мож­но будет в каждую секунду знать, где он, — что ж, издержки. И в смысле борьбы с ми­ровым терроризмом весьма даже полезные. Европейцы вон уж сколько лет видны на мониторах собственных спецслужб в виде разноцветных огонечков, все поголов­но, и стар и млад. И ничего, живут. Оказалось, свободы это не нарушает. Даже разго­ворам о свободе не мешает. Иди куда хочешь, делай что хочешь и с кем хочешь, ни­чего не возбраняется, просто все видно, а при соответствующей санкции правоохра­нительных органов — даже и слышно. Но, в конце концов, честным людям скрывать нечего. А если кто-то нелегально подключится к каналу и выкачает чьи-то личные данные — это подсудное дело: до трех лет. Другое дело — как такое подключение обнаружить да потом еще доказать... Но это уже не дело законодателей. Правда, ха­керы уже научились вливать ложные координаты, если украсть приспичило не на шутку; скажем, похищенную шестилетнюю девочку, победительницу детского кон­курса красоты «Юная Марианна», по сигналам искали в Провансе, а она, изнасило­ванная пятерыми педофилами из знатных семей, помирала совсем даже в центре Парижа. Но имитация координат тоже подсудное дело: до десяти лет.

Школьные учителя тоже были за. С них, как, впрочем, и с родителей, снималась огромная доля ответственности. Средний уровень грамотности первоклашек неу­клонно снижался, а их общий уровень и подавно; рос только уровень агрессивности. С ними просто не о чем было разговаривать, их невозможно было учить, они не зна­ли, что буквы и цифры — это не одно и то же, что Земля крутится вокруг Солнца, что Европа и Америка — это не только ночные клубы или торговые центры, а еще и континенты, и — самое ужасное — не верили, когда им это пытались втолковать, и резко, упрямо возражали; они умели только быть неколебимо уверены в себе, от­стаивать свою независимость и убивать на дисплеях хоть кого-нибудь. Никто из них никогда не начинал рассказывать о своих мечтах словами: «Я вырасту и ста­ну....» Уж не так важно кем — бизнесменом, космонавтом, врачом, летчиком, по­жарным... Писателем... Хоть бы вообще — хотел бы кем-то стать! Но нет. Всякий рассказ начинался словами: «Я вырасту, получу много денег и... » Вживленный чип предполагал обязательный пакет из четырех бесплатных программ: воспитатель­ной «Мы все хорошие», природоведческой «Славная жизнь какашки», общеобра­зовательной «Учись считать рублики» и просветительской «Мальчики, девочки и все-все-все»; за плату число каналов можно было, разумеется, увеличивать, сколько ду­шеньке угодно, но эти четыре шли простым приложением. Конечно, ясно было, что этак вот ребенка можно без ведома родителей накачать чем угодно (да потом и взрослого тоже) — но, опять-таки, это издержки. Если накачка окажется противо­правной или тем более нелегальной, то, опять-таки, издержки подсудные.

Во всяком случае, реформа действительно облегчила бы подтягивание мелких хоть к какой-то стандартной образовательной норме. То, что таким образом будет полностью и окончательно искоренена всякая вероятность появления детей выше нормы, умнее, мотивированннее, любознательнее, порядочнее нормы — уже мало кого волновало. Не до грибов, Петька, не до грибов. Все цивилизованное человече­ство так живет, зачем нам в очередной раз открывать велосипед?

И так далее, и так далее.