— Не в том смысле. С напрягу хмель вынесло. Ну, как раньше. Бывает пьяный в дупель, а поработаешь чутка и голова проясняется.

— А, понял тебя… — Штык поднялся, осмотрелся. Задумчиво почесал тыковку. Ещё раз огляделся. Ночь, она, конечно, ночь, но они и в темноте нынче видят неплохо. Однако пусто. — Слушай, а мы их не вытаскивали же, да?

— Чего вдруг? Вон там мы их побросали… — Шкет тоже поднялся и сейчас растерянно озирался. Огород как после бомбёжки. Везде куски земли, снег разбросан так, что даже на крыше новый сугроб появился. А мертвецов не видно. — Во бля,а куда делись?

Пришлось перепахивать сугробы — пока яму копали, забросали кучку тел снегом и землёй, да так, что непонятно где они вообще лежали. Пол огорода перерыли, наконец, нашли.

— Шкет! — Крикнул Носферус, поднимая за ногу, уже успевший окоченеть, труп. — Нашёл!

Бедняг покойных откопали, уложили в яму, стали забрасывать землёй.

— Секунду. — Шкет спрыгнул вниз и пересчитал покойных. — Сколько их всего было?

— Я ебу? Штук пять, может больше. — Шкет резко выпрямился и гневным взглядом стал смотреть на товарища. Тот смущённо плечами пожал. — Братан, я в натуре не помню.

— Ну пиздец. — Шкет выпрыгнул наверх и стал закапывать яму. — Ты прикинь по весне снег сойдёт, а у нас трупак в огороде. Соседи спалят, мусоров понабежит куча.

— Ой тоже мне проблема. — Отмахнулся вампир. — Туда же закопаем, делов-то.

Шкет долго смотрел на товарища. Но нет, судя по всему, он вовсе не шутит,Шкет до хруста сжал зубы и вернулся к прерванному занятию. Тела нужно закопать и…

— Мы должны что-то придумать, что бы перестать убивать. — Вдруг заявил он.

— Почему?

— Потому что людей убивать, плохо.

— Почему?

— Как почему бля?

— Ну серьёзно, почему плохо-то их убивать?

Некоторое время он молчал. Потом собрался с силами и глухо произнёс.

— Я крещёный. Убийство невинных — грех.

— Будем валить только виновных. Устроит?

— Судить других, тоже большой грех.

— Почему?

— Ррр…

В общем, разговор на болезненную для Шкета тему, не получился. Штык не понимал его душевных терзаний и сомнений. Он так и сказал.

— Я считаю так — есть человек, есть проблема. Нет человека, нет проблемы.

— Ну тебя нахер. — Ответил ему Шкет, притоптывая общую могилу, в которой помимо алкашей и наркоманов, оказалась девушка, не относившаяся ни к тем, ни к другим.

Закончив с неприятной процедурой, вампиры вернулись в дом и принялись выпивать, закусывая жареной картошкой, да остатками закуски купленной в магазине.

К вечеру позднему, оба вампира нализались до такой степени, что уснули прямо на табуретках, и в итоге грохнулись на пол, того даже не заметив. Печка тихонько остывала, уголь в ней практически сгорел. В доме воцарилась гнетущая тишина. Тихо сопели пьяные вампиры, сладко спавшие на полу,почти идиллия. В какой-то момент, Штык вдруг застонал во сне и перевернулся на спину. Он побледнел, на лбу выступили капельки пота. Что сейчас происходит с ним?

Штык увидел сон. Странный, невероятно реальный, яркий сон,а сон ли? В этот момент, он не сознавал что спит, мир казался реальным, всё происходящее происходило с ним. Ведь он видел в этом сне, именно себя, видел сон своими глазами…

— Шкет, зырь. — Штык разбил витрину и взял с прилавка газету. На развороте крупными буквами написано «Вампиры существуют!!!».