— Ну, по-нашему Машка будет, всё правильно…

— Сам ты Машка блядь!!!

— Чё ты кипятишься? — Штык закурил, колечко дыма выпустил — поржал чутка, таки не всегда получается, колечко-то. Глянул на лицо друга, сейчас красное от гнева, дымом подавился. — Ты это, братан, я же что сказать хотел. Я в натуре верующий, отвечаю. В деталях просто не шарю. Ты скажи чего как, кто там кого драл, кого Бог на кукане вертел, кому очко порвал и всё, я в теме. Буду кадилом хуячить как реальный поп. А выть непонятную хрень я и так умею. Вот, слушай.

И начал «выть». Из непонятного скрежещего лепета, вычленить можно было только «иже си на небеси» — не просто так, конечно. Просто это всё что Штык запомнил из молитв, виденных по телевизору и на поминках. Ну, на поминках, там было больше понятно, но речь была странной, так что он не запомнил. Да и зачем? Всё равно кроме этих слов никто ничего не понимает,Шкет, почему-то, краснел всё больше, когти опять полезли наружу — нервничает он чего-то…

— Ладно-ладно, всё, молчу.

Некоторое время молчали. Если честно, довольно долго. Бутылку прикончить успели, прежде чем Шкета отпустило, цвет лица пришёл в норму, глаза больше не мерцают бешенством. Он снова заговорил, поняв, что успокоился и желания разбить стол об голову Штыка, его покинуло.

— Попы не только кадилом машут. Нужно быть аскетичным…

— Чё ваще погнал? — Обиделся Штык. — Я нормальный. Я баб люблю.

— Дебил бля! — Рявкнул Шкет. Прикрыл глаза, глубоко вдохнул. — Нужно обходиться малым. Не пить, не курить, жить бедно, вот что такое аскетизм, понимаешь?

— Чё ты пиздишь братан? — Не согласился Штык и показал рукой куда-то в стену. — Вон там поп живёт, у нас на районе. На мерсе рассекает. У него хата — я когда увидел, я охуел. Там дворец!

— С чего ты взял, что дворец? Сам видел или сказал кто? — Практически зарычал Шкет.

— С корешем мы его хату обнесли, на дозу надо было…

Снова помолчали. Шкет мрачнел всё больше, но уже не злился. Видел он ту хату и помнил репортаж из телевизора — золота на чёртову тучу бумажных денег вынесли и тому подобное,никого поймать не сумели. Вот значит, кто отца Власия на деньги так не хило опустил.

— Братан, там реальные бабосы. — Снова заговорил Штык. — Мы за год озолотимся. — Помолчал, блаженно улыбнулся и добавил. — И сразу на карибы, мулаток драть, да махиты жрать.

— Мы вампиры.

— И по хуй, шифроваться будем. — Шкет промолчал. Не нашёлся что ответить. Ведь действительно — если вести себя аккуратно, никто никогда не догадается, что они такое на самом деле. И мысль, в принципе, ему нравится. Быть ближе к Богу и при этом в шелках нарезать, если подумать хорошенько, то вроде бы ничего плохого в том и нет,однако, просто так высоко в церкви не подняться. Там тоже своя иерархия, своего рода авторитет, который нужно долго нарабатывать. И есть там, для высших чинов, некоторые требования.

— Нужно в семинарии учиться, что бы там бабки реальные иметь. — Наконец, сказал Шкет.

— Учиться? — Изумился вампир. — Как так учиться? За каким вообще?

— Иначе сан не дадут. Или можно послушничество пройти.

— Чего?

— У попа шестерить пару тройку лет.

— Ну нахер. — Штык задумчиво поскрёб стол пальцем.