— Гы. — Не уверенно заметил Шкет.

— О господи… — Прохрипела Лена.

— Да не парьтесь. Ща ещё бухнём и линяем. — Откусил кусочек колбаски, прожевал и огрызком показал на дверь. — Они ж ещё пока двери сломают, МЧС вызовут — успеем и бухнуть и свалить. Через окошки махнём. Соня их всех не зазомбирует, так что мы просто слиняем.

— Мы должны оставаться тайной для людей! — Возопила тут Лена. — Они не должны знать о нашем существовании! Мы должны всегда быть тенью Ночи! Мы дети Носферату, создания Ночи!

— Во! — Штык заопладировал. — А говорила не бухает! Намахнула поди пока никто не видел?

Мудрость Клана замерла с открытым ртом. Спустя пару секунд, рот она закрыла, ссутулилась и сердито стала смотреть в стол. Штык пожал плечами:

— Обиделась. — Налил по новой. — Давай братан, махнём ещё по одной и…

За окном истерично завыли сразу две милицейских сирены.

— Ну, пох, по одной всё равно успеем, давай Шкет, хватай рюмку.

Тут хлопнула дверь, по комнате пролетела незримая тень, материализовалась у окна в виде панковатой девицы в обтягивающем костюмчике всех цветов радуги. Отдёрнула занавеску, в окно глянула, прошипела проклятье и резко повернулась к застолью.

— Менты. — Просветила она товарищей. — Линять надо. Штык, ты при стволах — мусора привяжутся, мочить их придётся, я всю эту ораву под контроль взять не смогу.

— Ща, намахнём ещё пару стопок и когти рвём.

— Эх… — Сказала Лена, мрачная очень и, судя по своему виду, в целом, находящаяся в глубокой печали, а то может даже и при смерти.

— Там в баре какой-то ушлёпок витрину обнёс, кассовый аппарат выгреб, охранника его же дубинкой отмудохал и менту жвала сломал.

Шкет подавился очередной порцией спиртного и, отчаянно кашляя, гневным взором, покосился на Штыка. Царственный Носферус глубоко меланхолично, пожал плечами.

— Ну а чё? Я ж говорю — нет таких цен блин на водяру! А эти гребут по зверски. Вот я с них, того, штраф, значит, взял. Народный в натуре штраф, за то что они косячники конченные. Так над народом издеваться! Это никуда не годится! — Выпил, закусил, на ошеломлённое лицо Сони глянул. — Охранник сам виноват. Нехер было так орать — у меня вон ухо заложило с его воя. За дело выхватил. А мент,ну тут признаю, мой косяк. Это я зря, конечно…

— Ты ебанутый??? — Взвыла Соня. — Ты совсем??? Ты знаешь сколько бабок в эту хату вбухано??? Совсем мозги спеклись уёбок??? Нам же теперь валить стопудово надо! Я ж думала затихаримся, потом вернёмся, а теперь…

— Фух! — Резко выдохнул Штык. Занюхал колбаской и поднялся на ноги. — Ну всё, пора нам уже. Ленка, с нами пойдёшь или тут остаёшься?

— Я обязана следовать за своим Носферусом, повинуясь воле его, ибо…

— Вот и славно. Давай Ленок, хватай закусь, — шустро смахнул всё в пакет и бросил ошеломлённой девице. — Я самое святое потащу. — И прихватил непочатые бутылки водки.

— Я повинуюсь Носферус. — Склонив голову, глухо проговорила Лена.

— Козёл тупой! — Рыкнула Соня и вдруг исчезла. Тень метнулась по комнате, потом к дальней стене и пулей вылетела в окно. На улице кто-то закричал, послышались мужские командные голоса.

И тут же всё стихло.

— Обиделась Соня. — Проговорил Шкет, покачивающейся походкой юного алконавта, выбравшийся к окну.