Вивьен остановилась и тихим шёпотом бросила через плечо:

— Ты первая из этого клана, кто адекватен и симпатичен мне. Оставайся такой. Я прошу тебя.

Лена вздрогнула и долго смотрела ей вслед.

Очевидно, что лишь незнание о судьбе Создателей, сдерживает Короля от фатального решения.

А умирать решительно не хочется. Тем более теперь, когда впереди вечность. Когда ничего не болит, когда не беспокоит даже утомление после рабочего дня — его просто нет. Организм вампира, не способен долго страдать от усталости. Невероятная мощь, бессмертие, вечная молодость,всё это только обретено и очень скоро, всё это может быть потеряно, вместе с самой жизнью.

— Господи, за что мне всё это? — Простонала она, подняв глаза к ночному небу.

Придётся вернуться, попытаться повлиять на своего Носферуса и молиться, что бы кто-то из вампиров клана, всё же победил его в схватке, забрал его титул. Такой Носферус, который, даже название собственного титула правильно произносить не желает — он приведёт их только к гибели.

Она вернётся, она приложит все силы, что бы клан больше не гневил Короля, что бы его воля ни стала их последним днём среди живых. Но не сейчас. Она выспится, отпросится на работе и после обеда оправится в тот вонючий домик, где видела собратьев последний раз. Ей предстоит сделать невозможное — заставить их понять, что они, всё-таки, вампиры.

— Котик. — Открывая дверь ключом, игриво промурлыкала Соня. Вошла в дом, закрыла за собой дверь. — Котик мой ненаглядный, а где твоя собака? Котик, ну что ты молчишь?

Котик не реагирует, дом выглядит пустым. Соня пожала плечами, сняла куртку, ботинки и прошла на кухню. Недовольно сморщив носик, толкнула пальчиком пустую бутылку, стоявшую посреди стола, конкретно загаженного чем попало.

— Алкаш блин… — Проворчала она, слегка удивлённая таким поведением «котика». Как-то не замечала она, что он к этому делу пристрастие имеет. Придётся слегка перенастроить его разум. Будет он у неё ярым трезвенником. Да, Соня хмуро кивнула сама себе — бухающий Олег её не нужен. Будет он трезв всегда. Язвенник. Точно. Уже полгода как у него язва появилась. И каждый раз как пьёт, его скручивает от жуткой боли — оформить не сложно. Главное правильно настроить мозговые рецепторы, чтоб он не сомневался — язва есть. И что бы его действительно скручивало от боли с одного глотка. В итоге сам перестанет. От боли пару раз на стенку залезет и перестанет.

Чу! Пыхтит кто-то. Соня нахмурилась сердито — сейчас будет Олегу экзекуция, которую, к сожалению, из памяти придётся стереть, но хоть на душе полегчает.

Девушка покинула кухню, вошла в комнату из которой несли подозрительные звуки и, как столб соляной, застыла посреди комнаты.

— Мммм!!! — Попытался что-то сказать Леший. Подёргался активно, аж труба отопления противно звякнула. Бесполезно — привязан за обе руки, спиной к стене. Глаза навыкат, во рту кляп, кляп привязан куском ткани, обернувшимся вокруг головы.

— О! Соня! Ик, твою мать. — Воскликнул кто-то за её спиной. Девушка резко развернулась на месте, слегка наклонившись вперёд и, как-то автоматически, полезли изо рта клыки…

— Ууу!!! — Сказал Леший. Соня обернулась через плечо, продолжая скалить все четыре клыка. Парень утробно икнул, глаза закатились и он потерял сознание. Соня с воем повернулась обратно к развалившемуся на диване Штыку.

— Ты что сука творишь??? — Взвыла она, с трудом загнав клыки обратно в челюсть.

— Ик. — Глубокомысленно поведал ей вампир. Кивнул, приложился к бутылке, хлебнул и сказал. — Тут такая хня, Сонь.