Соня стёрла почти всю память до того момента, как в дверь кто-то постучал. Она подправила память, работая с ней, как хирург с внутренностями своего пациента — где-то отрезать, где-то зашить, исправить или вовсе заменить. И вскоре, Леший помнил только пьянку со Штыком, их разговор, а потом стук в дверь и в памяти Лешего, открыв дверь, он увидел её, Соню.

— Фух. — Произнесла она, падая на диван. — Всё, исправила. Теперь он помнит только как я пришла. Это когда хрен тот в дверь ломился, для Олежи это я пришла, остальное он не помнит.

— Круто. — Уважительно кивнул ей Штык. — А это,а чего с трупом делать будем? Найдет ведь.

— В смысле, с каким трупом?

— Ну это, вот. — Штык приподнял подушку дивана и показал на седушку. Соня, удивлённо вскинув брови, глянула,из дивана торчит, восковое белое лицо.

— Твою мать!!! — Взвыла она, вскакивая на ноги. — Ты дебил??? Ты что сделал?

— Чё? — Штык пожал плечами, обратно подушку положив. — Жестковат диван, а трупака куда-то деть надо было я его сюда и сунул. И мягче стало и интерьер не портит.

— Ррр! — Сказала Соня, подскочила к дивану и не успел Штык ничего сделать, как тонкие руки девушки вцепились в боковину. Одно мощное движение и Штык вылетел из сидения. Ласточкой скользнул к стене, с грохотом протаранил её лбом и ссыпался на пол. Потирая голову, он с ужасом ощупал бутылку — фух, цела. Глянул в сторону дивана — нету. И по ногам холодом тянет — на улицу дверь открыта. Вон, косяк слегка поцарапан. Соня утащила труп вместе с диваном.

Штык глотнул горючего, снова закурил — Леший валяется бревном и признаков жизни не подаёт. Стульев не видно, кресел тоже. В другую комнату может? А, нафиг. Не графья поди уж. И на полу можно поваляться, водочки похлебать…

Громадная тень пронеслась по улицам города, тихого, пустынного в этот час,стайка молодёжи, пила пиво и общалась, обычным русским матом вперемешку со сленгом, у магазина ночного. Мусорка там рядом, бак такой квадратный…

У бака вдруг возникла тень. Замерла, обрела краски, формы.

— Мама… — Пискнула девушка из компании и свалилась на руки одному из парней.

Кто-то глянул в ту сторону, куда она до обморока смотрела. Икнул, толкнул в плечо товарища. Тот тоже глянул и бутылку выронил.

— Хули надо? — Рявкнула тоненькая девушка в обтягивающем костюме, пытавшаяся запихнуть в бак, диван размером с маленький самосвал. — Сбрызнули отсюда в темпе!

Детишки, возрасту подросткового, пиво пороняв, сиганули через перила крыльца и, игнорируя сугробы, рванули врассыпную. Девочку, потерявшую сознание, благополучно позабыли на крыльце.

Соня поставила диван торцом. Заглянула в мусорный бак. Хмыкнула недовольно, диван перевернула жестом богатырским и попробовала другой стороной в бак впихнуть. Не влазиет гад.

Натужно попыхтев, подпрыгнул и с силой бросила его в бак торцом. С протяжным хрустом, боковина разлетелась в щепки, голые ноги покойника выскользнули наружу. Соня отошла на пару метров. Взъерошив волосы, наклонив голову на бок, она глянула на дело рук своих. Торчит диван из бака, как свая строительная из земли.

— Козлы. — Буркнула она. — Бак херовый какой-то поставили…

Соня, ворча проклятья, снова подошла к баку. Ухватила диван, подняла. Бак тоже поднялся, прочно склеившись с диваном. Пришлось ставить обратно, упираться ногами в края бака и диван оттуда выдёргивать. С хрустом и треском, но таки получилось, диван оказался свободен от тисков металлического мусорного бака.