— Я вот что думаю, короче, пацанов десяток набрать и нам выше крыши. Если что, какая серьёзная тема, чисто мы решаем. А бегать по мелкой хне, будут эти ребята. За основной рулёж, отвечает Олежа, серьёзный рамс, подтягиваемся мы.

Олежа тут кашлянул, слегка смущённо. Соня на него глянула.

— Чё не так?

— Мужчины и без тебя разберутся в серьёзом рамсе. — Опрометчиво пафосно рёк Олежа.

— Это такое проявление заботы? — Мрачно улыбнулась Соня. — Или ты лопатой по еблу захотел?

Парень закашлялся — он как-то не привык ещё к повадкам своей любимой, с которой он в школу вместе ходил в очень глубоком детстве.

— Ты пострадать можешь. Ты ведь девушка. — Пояснил Олежа, прокашлявшись.

— Ах. Ты такой милый! — Сказала Соня, мгновенно сменив гнев на милость. Приобняла Лешего и с жаром поцеловала…

— Вээээ. — Сказали с другой стороны стола и ребята зубами стукнулись.

— Пардон. — Извинился сидевший в наклонной позе Штык, когда на него глянули. — Просто чего-то тошнить начало ужас прям,- они вновь обнялись и,- бля, Леший извини, я тебе щас на пол наблюю,вээээ…

— Хватит! — Рявкнула Соня, оттолкнув Лешего. — Короче, слушай разнорядку.

— Я щас. — Штык поднялся из-за стола.

— Куда попёрся твою мать!

— Поссать. — Штык ощерился. — Помочь хочешь, не?

Соня покраснела, встала из-за стола и вторая табуретка полетела в Штыка — увернулся и ехидно ухмыляясь, покинул комнату. Соня уселась на освободившийся стул и стала мрачно смотреть в стол.

— Сонь.

— А?

— Так это, ты говори чего делать…

Он осёкся — она очень странно так на него посмотрела. И снова он обратил внимание на её красные зрачки. Ему, почему-то, сейчас стало не по себе. Она говорила, ещё в детстве, когда вместе в школу ходили, что это последствие какой-то глазной болезни, но,Штык — у него точно такие же зрачки. Леший начинал понимать, что тут что-то не так. И тот фат, что Соня так развязно ведёт себя с боссом, что глава практически уничтоженной группировки это сносит так спокойно,что-то тут не так…

— Не нужно. — Проворчала Соня, пристально глядя в глаза Олега.

— Что?

— Мне не нужно что бы ты знал, кто мы такие на самом деле.

Он не успел даже удивиться — глаза парня остекленели.

Когда Штык вернулся (в туалете он покурил два раза, потоптался на улице и ещё покурил — что бы пропустить как можно больше возможных поручений от Сони, пусть Леший мается, а у него здоровья нет, его беречь надо), Леший сидел на стуле, словно статуя.

— А чего с ним? — Поинтересовался вампир, поднимая табуретку с пола и усаживаясь на место, прежде занимаемое Соней.

— Мы с тобой, брат и сестра. — Почти прошипела Соня. — Усёк лупень?

— Чё это вдруг?

— Олежу смущают наши красные зыркала. Короче, не беси меня! Мы родственники. Маму звали Зина, папу Аркадий. Жили тут в Ленске, мама с папой спились, мы пошли по кривой дорожке, они померли, мы бандитами стали. Всё понял?

— Ага. — Кивнул Штык и хохотнул зачем-то.

— Чё ржёшь конь педальный?

— Хватит уже обзывать меня! — Возмутился Штык. — Я ведь и жбан проломить могу!

— Рискни. — Оскалив клыки, прошипела Соня. — Я тивя на лентоски порезу.

— Зубки спрячь, нихера непонятно что ты там лопочешь.