От человека, прошедшего три глобальных войны, заслужившего чёрную звезду империи и выжившего во время Французской резни, не укрылось положение тела, выставленные в блок руки и идеально поставленное положение ног юноши.

Слишком много на своём веку Николай Александрович повидал бойцов. Тех, кто умел убивать. Тех, кто знал, как это делать и действовал на отточенных до автоматизма инстинктах. И сейчас Романов был похож на этих людей. Николай видел глаза парня, которые взирали на разозлённого Семёна с полным хладнокровием и спокойствием. Его стойка была безупречна, без единой прорехи в защите.

В том, чтобы устраивать этот бой, не было нужды, а весь прошедший разговор с юнцом был ничем иным, как желанием узнать, кто он такой. Как он поведёт себя, получив прямой отказ? Как будет действовать в бою против командных бойцов? Что противопоставит им?

Николай не был дураком и прекрасно понимал, кто именно сверху отдал приказ на то, чтобы парень оказался в составе команды академии. Но даже так мужчина желал выяснить с чем ему предстоит работать, попутно сохранив свой авторитет среди юного поколения аристократов, чьи удивлённые голоса сейчас звучали за его спиной.

И его желание дало свои плоды. Не зря же он разрешил парню использовать свои способности. Впрочем, саму природу подобной силы Николай не смог понять окончательно. Лишь мысли о том, что юнец использует иной вариант сражения, который пожилой мужчина ранее не видел. Энергия не окружала его и не бурлила в источнике парня, что уже вызывало множество вопросов.

Что это за вуду-дуду, которое позволило ему с мощной силой оттолкнутся от пола и отправить своё тело в полёт?! Что это за сила, которая пробила «Золотой Доспех» Семёна, будто тот был не прочнее бумаги?!

«Слишком много вопросов и так мало ответов…» — пронеслась мысль в голове мужчине, увидевшего, как Костюк оказался возле Романова и нанёс комбинацию ударов руками, завершив выпад ногой.

Вот только для Виктора это всё оказалось… Слишком очевидным. Он отбил и уклонился от каждого удара играючи, будто Семён для него как несмышленый ребёнок.

Но не это на короткую секунду впечатлило учителя. А то, что Виктор уклонился от выпада парня, сразу схватив ногу и выбив опорную, после чего Семён упал на резиновый пол. Вот только сделано это было настолько технично и аккуратно, что Костюк не получил травм, а лишь больно ударился о покрытие спортзала.

Сделав подшаг к упавшему парню, Виктор быстро опустился на одно колено, придавив его грудь, после чего нанёс резкий и быстрый удар в голову, вырубив Семёна и отправив его в нокаут.

«Сильный удар… Это хорошо», — покивал Николай Александрович, смотря на то, как парень поднимается и смотрит на оставшихся двух соперников.

Мужчина продолжал неотрывно следить за действиями Романова, желая наконец увидеть хоть какие-то проявления энергии. Но те словно слышали мысли учителя и никак не проявлялись.

Похрустев шеей, Виктор повёл плечами и спокойно двинулся ко вставшим в оборону Морозовой и Соломахину.

Эти двое поняли, что перед ними не простой новобранец, захотевший вступить в команду ради привилегий академии и путешествий по миру для участия в играх.

— Что будем делать? — серьезно спросила Елизавета Морозова, держа в руках два пылающих каплевидных щита. Её самую любимую защитную технику.

— Попробуем обмануть, — спокойно ответил Пётр Соломахин, смотря сквозь очки на идущего к ним соперника.

Он был мозгом команды. Аналитиком и стратегом, который идеально прорабатывал каждую деталь построения и возможности, как для атаки, так и для обороны. И сейчас он неотрывно искал эту возможность. Да, Семён сделал глупость, решив пойти на поводу у эмоций, но это дало Петру крупицу времени и кое-какие мысли о способностях Романова. Хотя он честно мог признаться самому себе, что в момент, когда Виктор атаковал, он почувствовал страх.