На ней был был одет голубой сарафан, чёрные волосы развивались на ветру, а на лице играла счастливая улыбка.

Стоило ей подбежать ко мне, я сразу же почувствовал тёплые и искренние объятья. Объятья человека, ждавшего меня безмерное количество времени.

Приподняв шершавую и покрытую шрамами ладонь, я провёл ею по шелковистым волосам девочки.

— Мы ждали тебя! — вновь прозвучал её голос, такой знакомый и родной.

Кто она? И почему она назвала меня папой? Не понимаю.

Опустив голову, я посмотрел в её глаза. Они были полностью синие, как непроглядный океан и источали из себя лишь безмерную любовь.

— Здравствуй, отец, — раздался ещё один голос, а я поднял взгляд и увидел стоявшего в дверях юношу в шортах и футболке.

В его взгляде царило полное спокойствие, но и в то же время радость.

Ничего не понимаю…

До ушей донёсся звон бьющейся посуды, а затем на крыльце показалась женщина, при виде которой моё сердце пропустило удар.

Длинные чёрные волосы, стекающие водопадом до поясницы. Тонкая талия и объёмные бедра с грудью. Круглое лицо с тонким носиком, пухлыми губами и зелёными глазами, похожими на изумруды.

Я знаю её, но откуда? Не понимаю…

Поправив передник, покрытый россыпью мокрых пятен, эта женщина вышла из дома и подошла ко мне.

Легко улыбнувшись, она подняла руки и коснулась нежными ладонями моего лица.

Тепло… Так тепло…

— Ещё не время, Виктор… — таяла её улыбка, а лицо с глазами наполнялись печалью.

О чём она? И кто такой Виктор?

И только я об этом подумал, как вдруг картина резко изменилась. Женщина, стоявшая передо мной исчезла, как и юноша с девочкой. Одноэтажный белый дом пылал в огне и пожаре, а мой нос улавливал отчётливый запах пепла и крови.

Ощущая, как сердце бьётся всё быстрее и чаще, я побежал в дом. И, стоило мне в нём оказаться, я увидел лежавшую на деревянном поле девочку, ранее обнимающую меня. Её горло было перерезано, а сарафан перепачкан в крови.

В горле встал непроглатываемый ком и я опустился на колени перед ней, взяв тело в свои руки.

Почему, смотря в её пустые глаза, я ощущаю боль? За что?

Почувствовав, как по щекам потекли слёзы, я опустил тело девочки и пошёл дальше, сквозь огонь и внутрь пылающего дома.

Я видел юношу, лицо которого застыло маской страха. Он был застрелен, а на футболке расплылось пятно крови.

Крепко сжав челюсть и двигаясь дальше, я дошёл до белой двери, которой не касался огонь. Я чувствовал, что мне нельзя туда входить. Сама моя суть твердила, чтобы я повернул обратно и бежал.

С трудом подняв руку, я коснулся холодной железной ручки и опустил её, открывая дверь.

Передо мной предстала комната с деревянными шкафами, комодами и двуспальной кроватью.

На этой кровати лежала та женщина. Её одежда внизу была изорвана, тело окровавлено и изрезанно, а наполненные слезами и пустотой глаза смотрели прямо в потолок.

«Виктор…» — донёсся до меня могильный шепот, а огонь, бушующий в доме, дрогнул.

Сделав тяжёлый шаг, а затем ещё один, я подошёл к женщине, коснувшись дрожавшей рукой её лица.

Почему, смотря на неё, я чувствую невыносимую боль? Кто она мне?

«Виктор…» — вновь зазвучал шепот.

Слёзы непроизвольно полились из моих глаз. Я пытался их остановить. Пытался успокоиться. Но ничего не получалось.

Проведя тыльной стороной ладони по лицу женщины, я почувствовал, как мои губы открываются, а затем, в спальне раздался хриплый голос:

— Анна…

Мой голос.

— Ты был недостоин её! — мощный крик прозвучал в комнате, отчего я мигом обернулся и увидел мужчину, одетого в чёрный костюм.