— Как-то это… — покрутил я рукой, не совсем веря в историю.

— У гостя… У неё… было слабое сердце, нас уведомили об этом ещё на инструктаже, — продолжал он сжимать кулаки и смотреть в окно. — Скажите, господин Джордани, — резко повернулся он ко мне и посмотрел диким взглядом. — Вы бы смогли убить несовершеннолетнюю девочку, чтобы выполнить приказ? Смогли бы отнять её жизнь, слыша смех и видя радостную улыбку?

— Китай отправил несовершеннолетнюю гостью без собственной охраны? — искренне удивился я, не торопясь отвечать на его вопросы.

— Таковы были условия, — кивнул Иван. — С Китаем у империи всегда были сложные отношения, но приезд Ай Линь мог всё изменить. Мы должны были доставить её именно в тот день, когда проходили смотрины жён для цесаревича Ильи…

— Вот оно что… — протянул я, погладив подбородок. — И раз ты здесь, уволенный с позором, то приказ остался невыполненным.

— Я не смог, — прорычал он, добела сжав напряжённые кулаки. — Я был готов выполнить любой приказ для своей империи. Отправиться в ад и сражаться с тварями. Уничтожать врагов и гордо поднимать флаг… Но убийство ребёнка? За что? Просто потому что кто-то не захотел, чтобы она присутствовала на каких-то там смотринах⁈

— И что было дальше? — спокойно спросил я, хотя и знал ответ.

— Трибунал, — выдохнул Иван, расслабляя напряжённые руки. — Меня, как старшего по званию и ответственного за задание, уволили со службы, отобрав все регалии. Моих ребят отправили в самые дальние уголки империи в ссылку, без права вернуться назад.

— А девушка?

— Я не знаю, что стало с ней, — хриплым голосом ответил он и провёл ладонью по волосам. — По прибытию её забрали у нас и взяли под стражу.

— После этого ты пошёл телохранителем к Разумовским? — кивнул я в сторону молчавшего и удивлённого историей парня.

— Не сразу, — горько ухмыльнулся Иван. — Я пытался найти работу, но кто возьмёт солдата, уволенного с позором? Начальство выдало мне такую характеристику, что с ней только в могилу… Поэтому я и решил пойти в телохранители. Вот только мне все отказали, кроме Разумовского Романа Алексеевича.

— Понял, — кивнул я, после того как мужчина вновь замолчал. — Мне жаль, что с тобой так получилось, Иван.

— Вы правильно сказали, назвав мой дух умершим, — слабым голосом проговорил он. — После того случая, я и сам будто бы умер и от меня осталась лишь оболочка, которая годна только для того, чтобы закрыть кого-то от пули.

Не став что-либо говорить на эти слова, я просто посмотрел в окно, в очередной раз запоминая поворот и улицу.

Понимал ли я Ивана в действительности? Не знаю. Я всегда выполнял приказ, каким бы он ни был. Вот только это не значило, что подобное не оставляло след на моей разорванной душе.

— Ты спрашивал, смог бы я убить несовершеннолетнюю девочку, чтобы выполнить приказ? — тихо заговорил я, вспомнив одну из прошлых жизней, наполненную смертями и бесконечной кровью. — Да, смог бы.

— Н-но… — сбивчиво пробормотал Иван, шаблон которого только что разорвался.