Кормак смотрел, как калека со слезами на глазах упал ничком, но всадник просто повернул коня и скрылся за деревьями. Дальше на тропе Кормак увидел приближающихся к пещере охотников. Он помчался, как вихрь, и увидел, что Камень в руках младенца горит, будто пламя свечи, а его тельце одето белым сиянием. Затем раздался первый громкий крик. Вошли охотники, черная собака прыгнула на них и упала под ударами топоров и ножей.
– Клянусь Кровью Одина! – воскликнул один из охотников. – Сука ощенилась ребенком!
– Убить его! – закричал второй.
– Дураки! – сказал Гриста. – По-вашему, этих римлян сразила собака?
У Кормака не осталось сил смотреть, и он закрыл глаза, когда Гриста нагнулся над младенцем.
И открыл их, чтобы увидеть свет зари, проникающий через вход в пещеру, и Гристу, спящего на алтарном камне. Мальчик встал, подошел к старику и потряс его за плечо.
– Светает, – сказал он. – А я видел моего отца и мою мать.
– Дай мне время, малый, – пробормотал Гриста. – Дай свежим воздухом подышать. – Он потянулся, сел, протер глаза и провел, постанывая, ладонью по затекшей, совсем холодной шее. – Подай-ка мне бурдюк с водой.
Кормак протянул ему бурдюк, Гриста вытащил затычку и жадно напился.
– Так что ты говорил про свою мать?
Кормак рассказал ему свой сон, но в глазах старика не появилось особого интереса, пока он не упомянул про калеку.
– Какое у него было лицо?
– Светлые волосы, реденькая борода. Печальные глаза.
– А всадник?
– Воин, высокий и сильный. Холодный безжалостный человек, рыжие волосы, рыжая борода, а на голове бронзовый шлем, опоясанный железным обручем.
– Пойдем-ка отсюда, Кормак, – неожиданно сказал старый воин.
– А мой сон – истинный, как ты думаешь?
– Кто знает, малый. Поговорим потом.
Гриста вскинул узел на плечо, вышел из пещеры и встал как вкопанный, уронив узел.
– Что случилось? – спросил Кормак, выходя на свет. Гриста сделал ему знак замолчать и вгляделся в кусты под деревьями.
Кормак ничего не увидел, но внезапно из-за густого терновника поднялся человек, оттянул тетиву лука с наложенной на нее стрелой. Кормак замер. Локоть Гристы ударил его в грудь, отшвырнул в тот миг, когда лучник пустил стрелу. Она пробила кожаную куртку Гристы и пронзила легкое. Просвистела вторая стрела. Старик загородил Кормака своим телом.
– Беги! – прошептал он. На губах у него запузырилась кровь, и он рухнул на землю.
Стрела мелькнула перед самым лицом Кормака, он нырком отскочил влево, и вторая стрела тоже его не задела. Прокатившись по земле, мальчик вскочил и пустился бежать во всю мочь. Невидимые преследователи в кустах завопили, послышался топот бегущих ног, и Кормак помчался еще быстрее, перепрыгнул через упавший ствол и кинулся к вершине обрыва. Стрелы проносились у него над головой, он сворачивал то вправо, то влево, ища, где бы укрыться, пересек лесную тропу.
Тут были дуплистые дубы, в которых он не раз прятался от Агвайна и его братьев. Расстояние между ним и преследователями увеличивалось, и он воспрял духом.
Но лай боевых собак вновь нагнал на него ужас.
Теперь в дупле уже не спрячешься!
Он выбрался на вершину и резко обернулся, ожидая увидеть двух темных стремительных псов Колдера, скалящих зубы, готовых впиться в его горло. Однако тропа была пока пуста. Он вытащил свой ножичек для обдирания кроликов, шаря взглядом между деревьями.
Могучий черный пес выскочил из-за стволов и прыгнул. Кормак упал на колени и, когда пес пролетел над ним, всадил лезвие в его брюхо, распоров его. Раненый пес неуклюже хлопнулся наземь, путаясь лапами в собственных кишках. Кормак, даже не взглянув на него, побежал назад к лесу и начал продираться сквозь кусты. |