— Да, блин, — протянул Березюк. — Я и сам понимаю. Но, — он замолк на тот миг, пока мимо них в расположение возвращались гвардейцы. — Может, выберем другое место для разговора?

— Никак, — раздраженно буркнула Альбина. — Меня сняли с работы на неделю минимум. Пока будет разбирательство с другими девчонками.

— Это ты всё про вчерашний случай, когда ты теневого третьего класса уничтожила?

— Именно, — Васильева опустила голову и, как ребенок, начала качать ногами. — Устала я уже. Мне всего двадцать, а ощущение, что все сорок! И самое главное, я ничего не могу сделать с этой агрессией. Стоит только увидеть кого-то реально сильного из Теневых, так рассудок теряю.

— Если бы ты продолжила наши тренировки, — тренировками, на самом деле, Березюк называл свои опыты. — А не пошла сразу же в гвардию, то мы бы доработали этот момент.

— Ну а теперь мне не уйти, — Альбина запрокинула голову и протяжно выдохнула. — Боже, как мне надоели эти правила. И угораздило же меня стать летехой.

— Везде есть свои плюсы. Ладно, вернемся к пацану, в общем, — Березюк поднялся и, понимая, что на них смотрит камера, завел руки за спину, покачиваясь на пятках.

— Вы чего это?

— Камера на нас повернулась, — одними губами сказал он. А затем прибавил «звуку». — Я дал ему эссенцию Теневого. Виктору. И Анне тоже.

— Вы с ума сошли? — Альбина только было вскрикнула, но уловила недовольное выражение лица своего бывшего учителя. — Они дети!

— Как и ты когда-то, — кивнул мужчина. — Парень усиление не получил, и сил не прибавилось, — он не стал ничего говорить про «кинжал». — А девчонка подняла потенциал на пол единицы. Ее уровень, на данный момент, один с половиной. Так что, через сколько там придут с академии?

— Понятия не имею. Может, завтра, а может, через две недели.

— В общем, девчонку заберут с распростертыми объятиями. Нельзя допустить, чтобы за нее взялся Жан. Пока что, пускай тренируется и становится сильнее. А уж потом, я не знаю как, но я вернусь в академию, чтобы завершить то, что не удалось сделать с тобой.

Альбина только и могла, что покорно кивнуть. Хотя она прекрасно понимала, что затеи Олега Олеговича обычно приводят к трагедиям, как это было с ее близкой подругой.

* * *

— И где он? — девчонки, погодки, стучали ложками по пустым мискам. — Он же всегда приходит после завтрака!

— И мне ничего не сказал, — скуксился Вадим. — Он, наверное, сильно расстроился, когда наш новенький ничего вчера не показал.

Я повернулся к этому сорванцу и покачал головой, показывая свое раздражение.

В целом, ну… блин, он совсем еще ребенок. В голове у него постоянные соревнования за внимание, за авторитет среди остальных членов этого дома. Ну а я…

Черт, мне больше трехсот лет, и что, мне надо как-то на это реагировать? Зачем?

— Не переживай, Вадик, — я натянул на лицо улыбку. — Если его нет, значит есть действительно серьезная причина. Я не думаю, что он сильно расстроился из-за моих сил. Одним слабаком больше, одним меньше. Тебе-то что? Ты и так у него в фаворитах.

Он аж оторопел от отсутствия злобы в моей интонации. Да и слова я подобрал правильные. Он почесал рыжий затылок и увел взгляд в сторону.

— Как-то ты мягко с ним, — Анна ткнула меня локтем в бок. — Я бы на твоем месте…

— Выдохни, — я обернулся и прищурился, глядя в ее бездушные глаза. — Что ты хочешь от сорванца, а? Зачем поддаваться ему и показывать внутреннего ребенка.

Аня оторопела не меньше, чем Вадим.