– Не знаю, – покачала головой Лера и, оторвавшись от созерцания своих испачканных грязью ботинок, подняла голову, посмотрев на девушку. – Ничего не знаю.

Она помолчала.

– Ты спасла мне жизнь.

– Я впервые убила человека, – голос Милен дрогнул.

– Я тебя понимаю, поверь, – Лера с сочувствием посмотрела на подругу. – Тоже через это прошла. Со временем отпустит. Хотя по‑настоящему кровь не уйдет никогда.

– Что теперь будет?

– Всего лишь затишье, – ответила Лера, чувствуя, как на нее, сковывая сердце, наваливается чудовищная усталость. Сколько еще ей предстоит бороться. Ради чего. – Будет буря.

– Нам придется расстаться?

– Да. Твое место здесь. А мне надо плыть дальше.

– С ними? – Милен указала перчаткой на громадину танкера, драконью морду которого лизали первые лучи тусклого солнца, восходящего над горизонтом.

– С ними или без них. Может, получится обменять Линя на лодку. Но нам нужно добраться в Пионерск. К родным. Это был наш последний поход. Погоня за надеждой.

– Но все уничтожили. Разграбили наш дом, – Милен снова чуть не плакала, ее била мелкая дрожь.

– Не все, – Лера сунула руку в карман куртки и осторожно вытащила из нее небольшой контейнер, который украдкой подобрала в Хранилище Судного Дня. – К тому же с вами поделились, как‑никак.

– Что это? – с любопытством спросила Милен, присаживаясь рядом.

– Чем бы оно ни было, – это осколок того мира, который мы утратили навсегда, – вертя на ладони контейнер, ответила Лера. – А значит – чудо. И однажды оно обязательно произойдет.

– Ты в это веришь? – Милен посмотрела на подругу.

– Да, – твердо ответила девушка. – Я верю.

Отвернувшись от пылающего Хранилища Судного Дня, Лера

приложила ладонь козырьком к глазам и, щурясь, посмотрела на бескрайнее далекое море. Ее по‑прежнему упрямо манила за горизонт извилистая, полная опасностей и лишений дорога.

Дорога домой. Санкт‑Петербург,  2014

Думаю, представляться уже не имеет смысла, поэтому сразу к делу.

Я всегда с большой опаской отношусь к продолжениям. Или, как больше люблю говорить, на языке кино – сиквелам. «Двойки» и «тройки» в названиях привычных и полюбившихся вещей очень часто смущают, а не радуют, и очень редко у кинокартины или литературного произведения может появиться достойное развитие истории. Хороших примеров и там и там по пальцам пересчитать. Как любит говаривать один мой знакомый продюсер: «Важно из сиквела не сделать каквел».

Другое дело – когда замысел изначально имеет структуру, которую можно безболезненно «длить». В случае с «Ледяным пленом» так и вышло. Уже будучи на середине, я стал обдумывать возможные «пути отступления» для своих героев, размышлять, какие еще могли с ними случиться приключения, куда бы они могли попасть.

Я перебрал почти 16(!) вариантов финала, а когда все дописал и показал редактору, наш бессменный флагман Вячеслав Бакулин сказал: «Неее, друже, а плыви‑ка ты обратно, только другим путем». В версии, которую предлагал я, все погибали, но главный и, пожалуй, самый важный элемент проекта – это надежда. Герои должны пытаться спасти мир, должны стремиться вернуться домой. Конечно, атомная подлодка в мире «Метро» – это крутое ноу‑хау. Столько открывается возможностей.

Когда «Плен» подписали в печать, я на эмоциях набросал первые две главы «Последнего похода», и тут пролетавшая мимо фея сглазила все к чертям – книга стала по‑настоящему заколдованной.