Весь лес вокруг него…

Он заснул глядя на ночное небо с множеством звезд, но теперь, с того же самого места, Дзирт едва различал какие-то мерцающие огни сквозь плотный полог у него над головой.

Он сидел прямо, глядя вокруг, пытаясь разобраться.

Он был рядом с небольшим водоемом, которого раньше здесь не было. Он был рядом с небольшим ухоженным домом, которого раньше здесь не было, возле него были живые изгороди, цветы и огород, которых раньше здесь не было. Он встал на ноги и рассмотрел своих спутников, все спали поблизости, за исключением одного.

Дзирт подошел к Далии и потряс ее. — Где Энтрери? — спросил он.

Эльфийка потерла сонные глаза. — Что? — буднично спросила она, ее разум еще не уловил значение. Она снова потерла глаза, села и довольно безучастно посмотрела на Дзирта. — Что это за музыка? — спросила она, а затем посмотрела вокруг.

И тогда ее глаза действительно широко распахнулись!

Затем к ним подошел Артемис Энтрери, и они оба посмотрели на него с любопытством, когда он беспомощно пожал плечами.

— Никакого певца, — сказал он, беспомощно качая головой. — Только песнь.

Он закончил зевком и повалился на землю.

— На каком расстоянии ты искал? — спросил Дзирт, но он также не смог подавить зевок, когда он с трудом произносил эти слова, ибо тогда на него навалилась великая усталость.

Он посмотрел на Далию, но она упала на землю и казалась крепко спящей.

Магия — сильная магия, Дзирт знал, ибо эльфы, как правило, были неуязвимы для таких двеомеров сна и усталости. А также дроу, но, тем не менее, Дзирт оказался на коленях. Он посмотрел вокруг и попытался сопротивляться.

Затем его голова оказалась на твердом животе Далии, хотя он, на самом деле, не знал, как очутился на земле. Все, что он знал, было песнью, которая наполняла его уши сладостью, сердце теплотой, а глаза дремотой.

Сны о Кэтти-бри танцевали в его мыслях.

Глава 28

Герой Долины Ледяного Ветра

— Приветствую и рад встрече, — Тиаго Бэнр сказал группе стражников, которые подбежали, когда юный воин и трое его спутников, темных эльфов приблизились к западным воротам Брин Шандера. Он обезоруживающе улыбался, когда говорил, но группа, конечно, не расслаблялась в свете его тона и позы, ибо, конечно, немногие производят более потрясающее и внушительное впечатление, чем Тиаго Бэнр. На нем был черный кожаный доспех с мифриловыми шипами, акцентированный платиновым листом. Его пояс был тканым золотом шнурком, завязанным на бедрах, а по бокам его ног свисали кисточки. Его прекрасный пивафви был совершенно черным, такого богатого оттенка, что казалось, будто у ткани была большая глубина, словно вглядываешься в безнадежно глубокие пещеры Подземья.

Но кроме очевидного соответствия и качества его одежды, два других предмета довольно ясно говорили об этом дроу как о ком-то, кого стоит бояться. Его меч был в петле, но не в ножнах — ибо кто может прятать такое великолепие, как Vidrinath в ножнах? Этот удивительный меч, его полупрозрачный клинок из стеклостали, искрящийся силой вставленных алмазов, зеленые глаза паука на его витом эфесе, смотрели на стражников, будто он был разумным стражем-фамильяром Тиаго. Orbcress за спиной Тиаго в этот момент был небольшого размера. Независимо от его размера щит говорил о могущественных чарах, ибо казалось, что он сделан из куска льда, а более близкий осмотр показывал что, в нем была заключена замысловатая паутина.

— Будьте спокойны, — вскоре сказал он страже на несовершенном общем языке поверхности. — Я приехал в поисках друга, и я не враг народу Десяти Городов.

— Дзирта До’Урдена? — спросила одна стражница, скорее обращаясь к своим соратникам, чем посетителям, но Тиаго услышал, и действительно, никакие слова никогда не звучали слаще в его ушах.