— Неужели?

— Точно. Обгоняет на сорока ярдах на четыре шага.

Нино тоже приехал раньше назначенного часа. Быстро размялся и не спеша побежал вокруг поля.

— Почему он так дергает задницей? — спросил Рик, глядя ему вслед.

Слай рассмеялся немного громче, чем следовало. Его поддержали Сэм и Трей. И Слай, воспользовавшись моментом, объяснил, в чем причина особенной чувствительности филейной части товарища.

— На тренировках в шортах — это еще что. Вот когда он в полной экипировке и мы атакуем, все его тело напряжено, особенно мышцы, управляющие ягодицами. Нино настолько любит идти вперед, что иногда забывает об отрыве мяча, потому что стремится только пробить защитника. И когда его мысли лишь об этом и он пригибается, ягодичные мышцы начинают вибрировать, и стоит в это время до них дотронуться, как он готов выскочить из собственной кожи.

— Следовательно, мне надо держаться как можно дальше от его задницы, — заметил Рик, и все опять расхохотались.

— Пожалуй, — кивнул Трей. — Но Нино очень неаккуратен. Тебе придется гоняться за мячом по всему полю.

— Мы с этим столкнулись, — подтвердил Сэм. — Просто беда.

— Надо, чтобы он научился быстрее выполнять отрыв мяча, — посерьезнел Слай. — Бывает, я уже прорываюсь, а квотербек только-только получает мяч. Пытается меня догнать, я жду чертов мяч. А Нино в это время ревет и наваливается на какого-нибудь бедолагу.

Подошел Нино и привел с собой Фабрицио. Рик предложил начать со схватки. Отрывы получались неплохими, без особенных ошибок, но слишком медленными. Появились остальные «Пантеры» и принялись носиться по полю, отрабатывая пасы и удары.

Сэм приблизился к Рику.

— До начала тренировки полтора часа, а они уже здесь и не могут дождаться. Приятно, правда?

— Никогда с подобным не сталкивался.

— Они любят игру.

Франко со своей немногочисленной семьей жил в самом центре города на верхнем этаже палаццо с видом на Пьяцца делла Секката. Все в этом здании было старинным — ведущая наверх истершаяся мраморная лестница, деревянные полы, красиво потрескавшиеся оштукатуренные стены, портреты стародавних королевских особ, сводчатые потолки со свинцовыми светильниками и непомерных размеров кожаные диваны и стулья.

Зато жена выглядела удивительно молодо. Антонелла, красивая темноволосая женщина, привлекала с первого взгляда и уже не разочаровывала. И хотя говорила по-английски с сильным акцентом, Рику хотелось ее слушать и слушать.

У них было двое детей: сын Ивано шести лет и трехлетняя дочь Сюзанна. Им разрешили провести полчаса со взрослыми, а затем отправили спать. Рик заметил, что в глубине квартиры, стараясь не попадаться на глаза, ждала похожая на няню женщина.

Жена Сэма Анна тоже отличалась красотой. И Рик, смакуя «Просекко»,

[20]

любовался очаровательными женщинами. Покинув Кливленд, он нашел себе во Флориде временную подружку, но когда настало время расставаться, нисколько не жалел и исчез не попрощавшись. Он замечал в Парме красивых женщин, но те говорили на незнакомом языке. Они не входили в группу поддержки, и Рик то и дело клял Арни за его ложь. Он скучал по женскому обществу и теперь получал удовольствие от коктейля — пусть даже с женами своих приятелей. Но мужья сидели рядом, а он терялся в хитросплетениях итальянского, когда остальные четверо смеялись над очередной шуткой Франко. Появилась седоволосая женщина в переднике и, подав поднос с закусками — вяленым мясом, пармезаном и оливками, — возвратилась в маленькую кухню, где готовился ужин.

Сам стол представлял собой чудо — черную мраморную плиту на двух ногах в виде массивных ваз.