«Примитив, – подумал Рокотов. – Боже, какой примитив! Просто-напросто вербанули идиотов-националистов с криминальным уклоном. Без затей. Предложили свалить Президента и заработать немного наличных. А те, естественно, согласились…»

– Когда вы узнали о цели операции?

– Уже здесь,

– Конкретнее. Что именно вам объявили?

– Ну, что мы выполняем историческую миссию по свержению Луки и его преступного режима. Половину денег нам выдали тут же, вторую половину пообещали сразу после выполнения задания…

– Сколько всего денег?

– По пятьдесят тысяч долларов.

– Где твои бабки?

– Они были в подсумке…

Влад опорожнил подсумок террориста, выбросив из него четыре магазина к «M16», и достал перехваченную аптечной резинкой пачку долларов. Развернул купюру, посмотрел на свет и ехидно усмехнулся.

– А ты знаешь, что вам впарили липу? С такой бумагой тебя бы взяли в первом же обменном пункте.

Федунич побелел и даже на секунду забыл о боли в сломанном зубе.

– Как липу? Я же проверял!

– Не знаю, что ты там проверял, – Рокотов небрежно разорвал стодолларовую купюру и отшвырнул пачку, – но только это фальшивка. Неплохого качества, но банковскую машину не пройдет. Экс-террорист зарычал:

– Ну, суки!..

На самом деле американская валюта была настоящей. Спектакль с разорванной купюрой был нужен Владиславу для того, чтобы вызвать в Федуниче злобу к обманувшим его подельникам. Раз он пошел на дело ради денег, то финансовый вопрос для него наиболее важен. Подсунувшие фальшивку не заслуживали того, чтобы их прикрывать.

– Прекрати истерику! Сам виноват. Должен был раньше сообразить, что вас надувают. Мы ведь тоже тут не случайно…

До Федунича смысл слов Рокотова дошел быстро.

– Ах, так! Значит, эти ублюдки нас сдали?!

– А ты думал! Был анонимный звоночек. Думаю, тебе не надо объяснять, кто его сделал. Либо Потупчик, либо его друзья. Однако в том, что деньги оказались фальшивыми, для тебя есть плюс. – Владислава понесло. – Видишь ли, это сыграет роль на суде. При грамотном адвокате можно будет снять отягчающее обстоятельство корыстных побуждений.

– Это как?

– Элементарно. Раз деньги ненастоящие, то тебе нельзя впаять фактор материальной заинтересованности. Вот ты лично, насколько я понимаю, в процессе операции никого не убивал?

– Не-е, – Федунич затряс головой, – тут и не было никого…

– Именно! А раз так, то с учетом активной помощи следствию ты можешь получить даже условный срок. При условии, что не станешь мне врать.

– Я расскажу все, – экс-террорист нахмурился.

– Замечательно. Я жду, – биолог прикурил две сигареты и одну сунул в рот Федуничу. Тот несколько раз глубоко затянулся. – Кроме вашей группы, что должны делать другие?

– Здесь или в Минске?

– Естественно, в Минске, – как можно более небрежно сказал Влад.

– Я точно не знаю… Только слышал, что там есть какой-то врач.

– Какой? И что он должен сделать?

– Нам не говорили, вы ж понимаете…

– Так, вспомни-ка все о том моменте, когда ты услышал об этом враче. Кто вел разговор, в какой форме?

– Шлындиков что-то спросил у Габониса, – Федунич наморщил лоб, – типа, как там наш лепила… что-то про зубы… типа, хотел к нему обратиться.