Дей снова заморгал. «Ты — принц Кадира, — напомнил он себе. — Наследник своего короля-отца. Рожденный для того, чтобы руководить людьми, контролировать ситуацию». Почему-то вдруг ему стало необходимо напомнить себе об этом.

— У тебя перед нами преимущество во всем, — вмешался его брат, — во всех мыслимых смыслах. — Губы Алуна дрожали. Слишком многое кажется ему смешным, подумал Дей. Отличительная особенность его младшего брата. Ответственность меньше.

— Во всем? Ну, ведь у одного из вас есть нож, — сказал священник, но при этом он улыбался. Он опустил руки. — Я — Сейнион Льюэртский, слуга Джада.

Алун упал на колени.

У Дея отвисла челюсть. Он закрыл рот и почувствовал, как заливается краской, словно бездельник-мальчишка, которого наставник застал врасплох. Он поспешно вложил кинжал в ножны и опустился на колени рядом с братом, опустив голову, сложив руки жестом покорности. Он был потрясен. Ситуация из разряда неожиданных. Неприметный человек в желтой одежде на лесистом склоне холма оказался верховным священнослужителем трех беспокойных провинций сингаэлей.

Священник спокойно описал рукой круг — знак Джада, благословив их обоих.

— Спустимся вниз вместе со мной, — предложил он, — тем путем, каким пришли. Если у вас нет возражений, вы теперь станете моими личными телохранителями. Мы собираемся остановиться здесь, в Бринфелле, по пути на север, ко двору Амрена в Биде. — Он помолчал. — Или вы действительно хотите атаковать дом самого Брина? Я бы вам не советовал, знаете ли.

«Я бы вам не советовал». Алун не знал, смеяться или снова выругаться. О Брине ап Хиуле всего лишь двадцать четыре года слагали песни и легенды. Губитель эрлингов, прозвали его здесь, на западе. Он провел юность в битвах против захватчиков из-за моря вместе с двоюродным братом Амреном, сейчас правящим в Арберте, о котором тоже слагали легенды. С ними в те дни сражались отец и дядя Дея и Алуна и этот человек — Сейнион Льюэртский. Поколение, которое отбило нападения Сигура Вольгансона — Вольгана и его кораблей. И именно Брин его убил.

Алун сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Их отец, который любил поговорить за бутылкой, рассказывал истории обо всех этих людях. Он сражался с ними, а после, иногда, — против них. Алан думал, пока они спускались вниз и выходили из леса вслед за верховным священнослужителем Джада, избранным сингаэлями, что они с Деем и с друзьями полезли в слишком глубокую воду. Бринфелл. Там, внизу, — Бринфелл.

Они собирались напасть на него. Одиннадцать человек.

— Это его крепость? — услышал он вопрос Дея. — Я думал…

— Что его крепость Эдрис? Его замок? Конечно, это так, на северо-востоке возле Редена и Стены. Есть и другие. К тому же он сейчас здесь.

— Что? Здесь? Он сам? Брин?

Алун пытался дышать нормально. Дей, казалось, был ошеломлен. Его брат всегда так хорошо владел собой. Это тоже могло бы показаться почти смешным, подумал Алун. Почти.

Сейнион Льюэртский кивал головой, по-прежнему шагая впереди них вниз по склону.

— Собственно говоря, он приехал, чтобы принять меня. Очень любезно с его стороны, должен сказать. Я сообщил ему, что буду идти мимо. — Он оглянулся. — Сколько, у вас людей? Я видел, как вы поднимались вдвоем, но не видел остальных.

Внезапно голос священника стал очень четким. Дей ему ответил.

— А сколько захвачено?

— Только этот один, — ответил Дей. Алун молчал. Младший брат.

— Его зовут Гриффит? Он сын Луда?

Дей кивнул.