Изменить размер шрифта - +
 — Снова вернувшись сюда?

Он покачал головой.

— То, что я тебе тогда сказал…

С этим она могла справиться.

— Ты сказал это в горе от потери, в ту ночь, когда погиб твой брат.

Он покачал головой.

— Это было… нечто другое.

Она тогда стояла у калитки, видела, как ее отец уводит коней. Они оба только что вышли из леса. Она кое-что об этом знала. Сказала:

— Значит, это было другое. И тем более тебя необходимо простить.

— Это большая милость, чем я имею право…

— Никто из нас не имеет права на милость, — ответила Рианнон. — Иногда она приходит. В ту ночь… я попросила тебя прийти ко мне. Чтобы петь.

— Я знаю. Помню. Конечно.

— Ты споешь для меня сегодня?

— Он колебался.

— Я… я не уверен, что я…

— Для всех нас, — осторожно поправилась она. — В зале. Мы хотим поблагодарить тех, кто пришел к нам на помощь.

Он потер подбородок. Она видела, что он очень устал.

— Так будет лучше, — тихо ответил он.

«Так будет лучше». Некоторые дороги, некоторые двери, некоторые люди никогда не станут твоими, хотя самые слабые перемены в волнах времени могли бы сделать их твоими. Брошенный камушек падает немного раньше, немного позже. Она смотрела на Алуна, стоящего так близко, они были наедине в темноте, и она знала, что никогда полностью не переживет того, что произошло с ней в ту ночь в конце весны, но это ничего. Все должно быть в порядке. С этим можно жить, можно жить с гораздо худшим.

— Ты идешь вниз, мой господин? — спросила она.

— Я последую за тобой позже, моя госпожа, если можно. Я не… совсем готов. Мне станет лучше, если я побуду несколько минут один.

— Это мне понятно, — ответила Рианнон. Он побывал в полумире, и ему предстоит вернуться издалека. Она отвернулась от него и пошла вниз.

У самой калитки во двор какая-то тень отделилась от ограды.

— Моя госпожа, — произнесла тень. — Твоя мать сказала, что ты на этом склоне и вряд ли обрадуешься, если кто-нибудь пойдет за тобой. Я решил рискнуть и прошел до этого места. — Свет ее факела упал на Ательберта, который ей кланялся.

Он прошел через лес призраков, куда не ходил никто из людей, чтобы предупредить их. Они даже не союзники его народа. Он — наследник короля англсинов. Он вышел сюда и ждал ее.

Тут Рианнон увидела картину своей будущей жизни, ее бремя и возможности, и ей она не показалось неприемлемой. Будут радости и горести, как всегда, привкус горечи всегда присутствует в вине того счастья, которое позволено смертным. Она может столько сделать для своего народа, подумала Рианнон, а в жизни существуют определенные обязательства.

— Моя мать, — сказала она, глядя на нее снизувверх при свете поднятого факела, — в основномбывает права, но не всегда.

— Ужасно, — ответил с улыбкой Ательберт, — когда родитель всегда прав. Ты должна увидеть моего отца, чтобы понять, что я имею в виду.

Они вместе вошли во двор. Рианнон закрыла и заперла за собой на засов калитку, как их всегда учили делать, чтобы защититься от того, что может находиться за ней в ночи.

 

Он был не один. Он сказал, что ему необходимо побыть одному, но это была уловка.

Сидя на траве над Бринфеллом, недалеко от того места, где он в первый раз подошел к фее (он видел то молодое деревце слева), Алун принялся формировать у себя в мозгу и посылать мысль, снова и снова.

«Все закончилось. Все начинается.

Быстрый переход