Странно… Почему подруга чувствует себя виноватой? Допустим, она знает про Берил и отца – ну и что с того?

Алекс вдруг вспомнила, что в багажнике лежат подсвечники, взятые ею напрокат для праздника. Еще пять минут, и она наконец-то избавится от них. И если мама снова начнет причитать, что они не подходят к сервизу, Алекс не станет ее слушать. Все, с нее хватит! Сколько можно прикрываться мелочами, создавая видимость благополучия, и прятаться от главного?

Уже почти стемнело, когда Алекс повернула на Сайприс-лейн. Интересно, позвонила ли Китти отцу? Скорее всего нет. Сестра была сегодня утром явно чем-то озабочена. Да, проблемы есть у всех – не только у нее, Алекс. Надо будет завтра позвонить Китти и извиниться.

Примерно за квартал от дома родителей она заметила две полицейские машины, припаркованные прямо у подъезда. Вокруг суетились полицейские: один из них протягивал от крыльца желтую ленту, а двое других выходили из дома, складывая что-то похожее на пакеты для мусора.

В свете фар происходящее казалось Алекс сценой из фильмов ужасов, которые она с сестрами частенько смотрела по ночам. В чем дело? Почему здесь полиция?

У Алекс внезапно перехватило дыхание, и нервный смешок застрял в горле. Как в тумане подъехала она к обочине и остановилась, вперив взгляд в полумрак, где разворачивалось действие до жути реального кинофильма.

Кто-то постучал в боковое окошко автомобиля, и Алекс вздрогнула как ужаленная.

К окошку склонился полицейский. Алекс опустила стекло онемевшей рукой и уставилась на молодого человека в форме и со шрамом на лице.

– Что здесь происходит? – спросила она, и голос ее прозвучал на удивление холодно и отчужденно.

– Вы знаете владельцев дома? – осведомился полицейский.

– Конечно. Это мои родители. – Алекс колотила нервная дрожь.

Молодой человек смущенно взглянул на нее.

– Оставайтесь здесь, мэм. Так будет лучше для вас.

– Да что стряслось? – воскликнула Алекс.

«У мамы сердечный приступ», – вот первая мысль, которая пронеслась в голове. От этого умерла Нана, и они даже не успели отвезти ее в больницу. Потом Алекс вспомнила, что отец последнее время стал часто принимать лекарства от давления. По его словам, ничего серьезного, но кто знает…

Алекс начала лихорадочно отстегивать ремень безопасности.

– Я позову сержанта Купера. Оставайтесь здесь.

– Отцу плохо? Скажите, что с ним? – Но полицейский уже бросился к дому за помощью, которая была ей не нужна.

Наконец дрожащие пальцы Алекс справились с замком, и она выбралась из машины. Колени ее подкашивались от страха, и она неуверенно ступила на газон, выкрикивая срывающимся голосом:

– Папа! Мама! Да ответьте же мне, что здесь происходит? Вдалеке затихал пронзительный вой сирены «скорой помощи».

К ней подошел полицейский офицер средних лет и представился:

– Сержант Купер. Не согласились бы вы пройти со мной? Мне необходимо побеседовать с вами. – Он указал на патрульную машину, перегородившую въезд на территорию особняка.

– Что случилось? – в который раз спросила Алекс.

– Мэм, прошу вас, идемте со мной…

Алекс как зачарованная уставилась на полоску усов над его верхней губой, шевелившуюся словно противная мохнатая гусеница.

– Я никуда не пойду, пока вы не объясните мне, что происходит.

Заметив, что она близка к истерике, суровый страж порядка смягчился:

– Несчастный случай. Ваш отец, мэм, получил пулевое ранение в грудь. Рана очень опасная. Его увезли в больницу.

Алекс пошатнулась, как от удара. Голова у нее закружилась.