|
Это была судьба романа Джона Себастиана с Иоландой (Расти) Браун. Роман этот как бы развивался в обратную сторону и закончился ничем. Мисс Браун в сопровождении матери отправилась в Калифорнию «в поисках новых идей» на неопределенное время. Перед этим она имела двенадцатиминутную беседу при закрытых дверях с Джоном Себастианом. Когда она вышла, бледная, но гордая, репортеры заметили, что «кольца дружбы» с бриллиантом, украшавшего ранее безымянный палец левой руки мисс Браун, более там не было. Хотя мисс Браун (равно как и мистер Себастиан) отказались от каких-либо комментариев, в прессе, не сильно рискуя ошибиться, сделали вывод, что эта пара расторгла помолвку; когда же мисс Браун отправилась в Лос-Анджелес, так и оставшись мисс Браун, стало почти очевидно, что брачной церемонии «Браун — Себастиан» не будет вовсе.
Пресса не ошиблась. Что же касается дела о двойном убийстве (все предполагали, что убийство доктора Холла и убийство Джона Себастиана связаны между собой, хотя дело это было настолько запутанным, что никто не удивился бы, если бы вышло иначе), никакого решения официально предложено не было, никто не был арестован ни за одно из убийств, ни за оба, и дело это так и осталось в папке с пометкой «Открытое», пока сама папка не истлела. Официально преступление не раскрыто и по сей день. Для мистера Эллери Куина — Куина-младшего — период, последовавший за «делом Себастиана», был одним из самых мрачных в жизни. Даже свет отцовской любви инспектора Куина не мог рассеять этот мрак. Эллери день и ночь ходил из угла в угол или же долго и тупо смотрел в стенку. Он едва притрагивался к пище, отощал и одичал. Друзья перестали узнавать его. На него не мог повлиять и профессиональный опыт инспектора Куина. Отец и сын до бесконечности обсуждали это дело — каким образом подставили под удар невиновного, кто бы мог это сделать, как выйти на настоящего преступника, — но так ни к чему и не пришли. В конце концов мрак рассеялся — по крайней мере, в душе мастера Куина-младшего, — и другие дела стали привлекать его интерес и умение видеть очевидное и делать правильный вывод. Он раскрывал преступления, он писал книги. Он даже прославился. Но он ни на мгновение не забывал, какую неудачу он потерпел в своем втором — а фактически первом — расследовании убийства. Из памяти его давно ушли все подробности этого дела, но воспоминание о самой неудаче жило. Как стригущий лишай, остановленный, но не излеченный до конца, оно напоминало о себе, свербя под кожей.
КНИГА ТРЕТЬЯ
Задачка для читателя, на которую читателей почтительнейше просят обратить внимание В современной детективной литературе можно часто ставить читателя в положение главного сыщика… В этой части повествования… вполне уместно некоторое отступление, в котором читателю непосредственно бросают вызов… Внимательный читатель детективных произведений, располагая теперь всеми… фактами, на этом этапе повествования уже определенно пришел к каким-то выводам… Решение — или доля решения, достаточная для того, чтобы безошибочно назвать виновного из числа действующих лиц, — можно получить через ряд логических построений или психологических наблюдений… Двадцать семь лет спустя: лето 1957 года
Глава Семнадцатая, в которой у мистера Куина случается серьезный приступ ностальгии и возникает фатальное искушение воскресить прошлое. Стоял великолепный, по манхэттенским меркам, летний день. Утром температура была 72 градуса по Фаренгейту, влажность — 33 процента, а барометр, не колеблясь, стоял на отметке 30,05. Было тепло, сухо, свежо от прибрежного ветерка, голуби порхали вокруг окон, выходящих на улицу, и мальчишки гоняли мяч на 87-й Западной под ледяной звон тележки мороженщика, в нескольких кварталах к востоку манил Центральный парк, на западе и на востоке призывно струились реки, и что-то разнеженно шептали пляжи на севере и на юге… «Как раз тот самый день, — подумал Эллери, — который недобрая матушка Природа состряпала специально, чтобы сжить со свету всю породу прикованных к стулу, машинке и квартире идиотов, возомнивших себя писателями». |
