— Пусть играют своего чертова Чайковского без меня, — брюзгливо говорил он друзьям и добавлял со свойственным ему оптимизмом: — Может быть, меня и уволят.

У него был врожденный дефект сводов стопы, и ему до сих пор приходилось носить тяжелую ортопедическую обувь, которая затрудняла ходьбу, а когда он торопился, это превращалось в пытку.

— Краб Мариус, слыхали? Так это я, — говорил он с горечью.

Валентина без потерь одолела Главную улицу Элдервуда, ставшую сплошным катком, и направила свой «мармон» к северной окраине городка.

— Мариус, а ты понимаешь, что происходит? — вдруг спросила она.

— Что происходит, где?

— Там. Чего ради затеяли это многодневное гостевание?

— Откуда мне знать? Те дни, когда я пользовался доверием Джона, давно уже канули в бездну времен.

— Не будь таким… Эдипом. Ты же понимаешь, о чем я говорю. Джон что-то задумал, но что именно?

— У него и спроси. — Мариус не сводил мрачного взгляда с заснеженной дороги. — Надеюсь, хоть выпивка будет приличная.

— Он делал такие ужасно таинственные намеки, — глубокомысленно сказала Валентина. — После Нового года, говорит, произойдет нечто значительное. Интересно все-таки, что же.

Молодой музыкант оскалил зубы, что можно было посчитать ухмылкой.

— Может быть, тебе лучше не знать.

— Это как прикажешь понимать?

— Тормози, черт тебя побери!

— Ладно же, Мариус! А все-таки что тебе известно?

— Ты в последнее время Расти видела?

Актриса вздрогнула.

— Еще до Дня Благодарения.

— Девчонка вся сияет, особенно безымянный пальчик на левой руке.

— Они помолвлены? — вскрикнула Валентина.

— Кольцо дружбы. Так это называется. Пустячок в четыре карата.

— Так ты думаешь, что пока мы будем здесь…

— От Джона всего можно ждать. Даже свадьбы. — Мариус пожал плечами. — Судьба. Чему быть — того не миновать.

— Ой, кончай, а? Не верю я.

— Да ну? — негромко сказал он.

Она хлестнула по нему взглядом своих фиалковых глаз и снова стала смотреть на дорогу.

— И вовсе необязательно, — сказала она столь же негромко. — Мариус, знаешь… ты мог бы помочь мне. Мы могли бы помочь друг другу.

Он сердито взглянул на нее, потом рассмеялся.

— Ах ты, стерва! Заметила-таки. Я и не думал, что так заметно.

— Так поможешь, Мариус?

Помолчав какое-то время, он пробормотал:

— А почему бы и нет? — Он еще сильнее укутался и запахнул шарф.

— Снег идет, — объявил Эллери, задержавшись в холле вместе с Эллен Крейг, чтобы стряхнуть снег с обуви.

— К тому же темнеет и холодает, — добавила Эллен. — Отличное начало для Рождества!

— А ну-ка к камину, оба! — сказал ее дядя. — Эллен, у тебя руки как ледышки.

— Зато какой жар в глазах! — Джон Себастиан усмехнулся. В отсутствие Фелтона, отправленного на станцию в крейговском «пирлессе», он исполнял обязанности бармена. — Не желаешь ли коктейля, сестричка?

— Боже мой, еще бы!

— Эллери?

— Конечно.