Конечно, многие старшекурсники мечтали попасть на службу в ГДР. И все же на первом месте по престижу стоял столичный округ. Считалось, что здесь молодые лейтенанты-летчики быстрее могут получить второй и первый класс. К тому же в Москве талантливый пилот имел шанс попасть на глаза начальству и сразу взлететь на запредельные карьерные высоты. Поэтому в Москву распределяли самых способных или блатных.

Но отца-генерала за спиной у Игоря не было, да и особенным талантом он не блистал. Правда, Нефедов окончил училище с неплохими оценками, но ведь не с отличием же… Между тем одновременно с Нефедовым из училища выпустилось восемь обладателей красных дипломов. Тем не менее только он один удостоился чести служить в суперпрестижном гвардейском авиаполку, который кулуарно называли «кремлевским».

Похоже, все дело было в его знаменитой фамилии. Любой летчик в ВВС, вне зависимости от того, являлся ли он истребителем, служил в бомбардировочной авиации или летал на транспортной машине, знал, кто такой Борис Нефедов — отец Игоря.

Еще на первом курсе летного училища стоило преподавателям узнать, что перед ними сын того самого «Анархиста», как они сразу выделяли стройного юношу с застенчивым взглядом из общей массы новобранцев. Ему начинали уделять больше внимания, снисходительно прощали многие ляпы. Инструкторы по летной подготовке вели себя с зеленым юнцом так, будто он прирожденный истребитель, а им доверена высокая честь — помочь раскрыться заложенным в мальчишке недюжинным талантам.

Но за все годы учебы Игорь так и не блеснул качествами будущего аса. Тем не менее даже более чем скромные успехи «восходящей звезды» никого не разочаровывали. Инструкторы продолжали верить в Игоря, говоря, что супербойцы почти всегда проявляют себя не сразу, мол, даже знаменитый гитлеровский ас Вернер Мельдерс был вообще вначале признан непригодным к обучению на пилота-истребителя. И даже добившись приема в авиашколу, Мельдерс долгое время считался первым кандидатом на отчисление. В воздухе он часто терял ориентировку из-за отвратительного пространственного воображения и головокружения и вынужден был постоянно бороться с приступами тошноты.

Самый результативный германский летчик Второй мировой войны Эрих Хартман после того, как попал на фронт, долгое время служил лишь обузой для своих ведущих, несколько раз совершал вынужденные посадки из-за потери ориентировки. Хайнца Бэра сбивали 18 раз! Одного из лучших асов «Битвы за Британию» Гельмута Вика руководство летной школы сочло «не полностью сформировавшимся как личность». В его личном деле даже появилась запись: «Маловероятно достижение данным курсантом среднего для обучаемых пилотов уровня». Тем не менее за свою последующую короткую боевую карьеру, продолжавшуюся всего один год (до гибели аса), Вик успел сбить 56 французских и британских самолетов. Феноменальный результат!

Какое-то время подобные примеры действительно служили Игорю утешением. Как и инструкторы, он тоже с надеждой ждал от себя прорыва. А пока в качестве кредита под будущие успехи принимал благожелательные отзывы учителей по пилотированию и воздушной стрельбе. Преподаватели теории тоже не хотели замечать скромных способностей курсанта и авансом ставили ему пятерки.

Но постепенно росло разочарование в самом себе. И по мере того как Игорь осознавал, что обладает весьма средними профессиональными способностями, громкая слава родителя начинала тяготить и даже раздражать молодого человека. Сын начал завидовать отцу. А зависть посредственности по отношению к таланту всегда порождает озлобленность. И родственные связи тут редко идут в счет. Игорь чувствовал себя обманутым. Отец обязан был разглядеть в нем бездаря и отговорить от выбора этой профессии. Но вместо этого еще мальчишкой Игорь десятки раз слышал, как, посмеиваясь, отец говорил про себя, что у него лучшая в мире работа, ибо то, чем он ежедневно занимается, похоже на катание с русских горок, только в сто раз круче.