— Что тебе? — насторожился Гарав.

— Я сказал на корабле правду, мне тоже не хочется менять судьбу Кардолана на Арнор, — признался Эйнор. Усмехнулся: — Нет, на самом деле. Всё понятно и ясно, а если что и рухнет — так не при мне; уж я-то постараюсь, чтобы при мне — не рухнуло, ещё бы — за своё-то! А тут — вдруг новое рухнет у нас в руках? И будут нас потомки поминать всякими недобрыми словами: мол, родное на распыл отдали, чужого не обрели…

Гарав задумался. Получалась загадка. Да нет — какое-то противоречие. Он не мог его разрешить…

…Этот разговор состоялся у них, когда уже был разбит лагерь — а точнее, просто поставлены палатка и коновязь. Почему Эйнор не хочет селиться в самом городе, Гарав так и не понял. На его взгляд, даже с точки секретности такое было нелепо — кардоланский рыцарь, разбивший стоянку на окраине города, в котором минимум двадцать постоялых дворов, скорей скорого привлечёт к себе внимание. Или Эйнору того и надо? Он же вроде бы собирался встречаться с принцем или даже королём?

Фередир в Умбаре уже бывал и руководил постановкой палатки, а место, где поставили коней, окружил волосяным арканом. Гарава он предупредил, что в здешних местах полно змей, ядовитых пауков и прочей мелкой нечисти, так что лучше быть осторожным и внимательным. Кстати, сам он сейчас благополучно спал на одном из трёх установленных лож. Ни малейшего дела до высоких материй ему не было. Как, впрочем, и обычно.

Гарав растянулся на своём ложе и спросил:

— Отпустишь завтра посмотреть город? Или мы нужны будем?

— Отпущу. — Эйнор улёгся, поставил поближе лампу, разложил какие-то свои листы. — Заодно купите кое-что по списку… А потом можете просто погулять. Тут вообще-то интересно, только очень шумно и жарко.

— Это я уже заметил. — Гарав переставил ближе меч.

Действительно, шум и толчея их охватили, едва они свели коней с борта корабля. Первыми набросились слуги с постоялых дворов. Даже когда стало ясно, что северяне не нуждаются в немедленном устройстве на ночлег, их всё равно продолжали одолевать торговцы всякой всячиной и нищие. В Зимре такими и не пахло, а тут их оказалось полно, и выглядели они намного круче нищих в мире Пашки. Именно поэтому Гарав заподозрил, что в нерабочее время они особо не нищенствуют. Кстати, северян среди нищих не было, хотя вообще их на улицах хватало, и не все выглядели такими уж богатыми.

— Эйнор, — подал голос мальчишка, удобней устраиваясь на своём месте.

Эйнор издал короткое вопросительное мычание. Гарав хихикнул.

— Ну чего тебе? — недовольно спросил рыцарь. — Спи!

— Ага, я сейчас… Только я спрошу.

— Ох. Спрашивай.

— Почему мы тут остановились? Весь город теперь знает, что прибыл рыцарь из Кардолана. И что?

— И отлично, — сверху на Гарава упал сапог. — Теперь поставь мою обувь на место, ложись снова и умолкни, хорошо?

Началось всё прямо за завтраком. Завтракали, раскинув на стороны оба полога палатки — чтобы поддувало ветром и можно было наблюдать за окрестностями. Фередир, обгрызавший рыбий хребет, проглотил то, что было во рту, и этим самым хребтом указал на дорогу, ведущую к городу:

— Эйнор, это к нам скачут.

Сомнений не было, впрочем, никаких — от общего потока людей, всадников и повозок, медленно катившегося туда-сюда по главной дороге, отделилась и рысью шла в сторону маленького лагеря группа всадников.